Буду жить! Реальная история из жизни. Воздух был настолько горячим, что, казалось, он вот-вот обожжет лицо. Невыносимая жара наступала. Еще одна неприятность. Надеюсь, последняя на сегодня. Вообще, последняя…
Я нахожусь там, куда иногда приводит отчаяние. Когда уже нет сил ни молиться, ни проклинать.
Когда ты сидишь на подоконнике своей квартиры, которая находится на пятом этаже многоэтажки-ветерана, поздно размышлять о жизни. Поздно что-то исправлять. Надо действовать.
Говорят, что если ты упадешь с такой высоты, то даже не почувствуешь боли. А если она и появится, то будет длиться лишь какие-то считанные секунды. Но какая мне уже разница? Смешно бояться боли, решившись на такое.
Буду жить! Реальная история из жизни
На подоконник запрыгивает мой черный кот Макс. Он единственный, кого мне будет не хватать. «Ничего, малыш, все будет хорошо, – шепчу ему, гладя его пушистую шубку. – О тебе позаботится наша соседка Галина Васильевна. У нее тебе понравится».
Почему именно сегодня? Чем этот день особенный? Просто проблемы складывались одна к другой, пока внутри пазла не образовался надпись: «Ты не нужна! Никому.»
Мои картины снова не приняли в галерею. Уже последнюю по списку. Если бы директор этой галереи просто сказал мне, что я бездарность, я бы не так сильно обиделась. Но он подобрал такие изысканные слова. Наверное, долго репетировал перед зеркалом. Чтобы уж наверняка показать всю мою ничтожность. Чтобы раздавить…
Мяуканье Макса становится все более требовательным. Чего он хочет? Есть? Я оставляла. Кажется, оставляла…
Слезаю с подоконника и иду на кухню. Мисочка с его кормом почти пуста. Насыпаю. Доверху. Чтобы было про запас. Кто знает, как там будет дальше. Когда меня найдут, то начнется такая суматоха, что о нем забудут. Все, кроме Галины Васильевны. Я на нее полагаюсь.
Возвращаюсь на подоконник, к моему трамплину в никуда. Смотрю вниз. Что меня ждет? Асфальт, разрисованный детьми. Там есть и один мой рисунок. Грибочек, который лукаво улыбается и машет рукой.
Это проклятое рисование… Одна из причин того, что я сейчас нахожусь здесь.
Я не видела родителей уже два месяца. Мы не разговариваем. И все после того инцидента…
Я всегда мечтала стать художницей. Но по настоянию родителей закончила филфак местного вуза. Через своего знакомого отец нашел мне работу. А я в последний момент вспомнила про свою мечту и отказалась. «Из-за тебя я унижался!» – кричал отец.
Мой отказ он воспринял как настоящий акт неповиновения или даже личное оскорбление. Мать с ним согласилась, потому что тоже считает, что у меня ветер в голове. «В наши тяжелые времена надо хвататься обеими руками за любую работу. Чтобы выжить, чтобы выбиться в люди. А ты…», – хватаясь за сердце, упрекала она меня. Я же решилась на одно коротенькое: «Извините». Это была наша последняя беседа.
Не знаю, жалею ли я, что отказалась от той работы. Но мне действительно страшно. Страшно, что я недостаточно талантлива и с моим рисованием ничего не получится. Страшно стать нищенкой и умереть на улице с голоду, как пророчат мои родные. И страшно представить свою жизнь без рисования.
Жаль родителей. Они меня любят, хотя и не понимают. Лучше бы у них была такая дочь, как Ольга. Умная и надежная.
В школе моя одноклассница и лучшая подруга Ольга рисовала даже лучше меня. Но, в отличие от мечтательной идиотки, которой являюсь я, она быстро сориентировалась в ситуации. Бросила рисование и теперь работает менеджером. У нее все в шоколаде, а я захотела кому-то что-то доказать. В первую очередь себе.
На личном фронте тоже преобладают мрачные цвета. Да нет, тут настоящая темень. Сегодня Сашка от меня ушел. Видел же, что я в плохом настроении. Но не придал этому никакого значения. Наверное, как всегда. Мои проблемы для него просто слова, пустые и непонятные. Иначе бы он не начал этот разговор. В это день, когда мне особенно плохо.
А я при нем еще и расплакалась. Дура! Обещала же себе, что никогда не буду плакать из-за мужчин.
Громко заиграла музыка. Из его квартиры, которая находилась тремя этажами ниже. Что-то празднует. Возможно, расставание со мной.
Продвигаясь к краю подоконника, спускаю одну ногу вниз. Внутри все сжимается. Голова идет кругом. Страшно, аж дыхание перехватывает. Возвращаюсь к прежней позе, но теперь руки еще крепче сжимают деревянную раму. Что это со мной? Где делась та решимость? Почему я цепляюсь за эту жизнь, если так невыносимо жить?
Хорошо. Даю себе еще несколько минут. Собраться, подумать. А потом туда, вниз. В неизвестность. В небытие. В лучший мир, мир для тех, кто не нашел место в этом.
Закрываю глаза и прислушиваюсь к музыке. Мне кажется, или она стала еще громче?
Интересно, что скажет Сашка, когда узнает, что меня не стало. Расстроится?
Мы не сильно афишировали наши отношения. Возможно, нас кто-то видел вместе. Если к нему придут и спросят, или он меня знал, наверное, кивнет и ответит: «Знал немного.». И обязательно добавит: «Странная была девушка».
От размышлений меня отрывает громкий голос Галины Васильевны, которая появляется на дворе. Ее невозможно ни с кем спутать. Голос-сирена! Кроме того, ее знаменитую оранжевую футболку, наверное, видно на целый километр. У женщины страсть к невозможным и вульгарным цветам.
Ко мне опять приближается Макс. Мурлыкает и трется головой об мои ноги. От него идет такое приятное тепло. В душе что-то просыпается, начинает шевелиться, нарушает мой видимый покой, подрывает решительность.
Обхватывая ноги руками, я снова упорно смотрю вниз. Галина Васильевна о чем-то разговаривает с такой же бабушкой-сплетницей из соседнего подъезда. К ним подбегает бездомный серый щенок. Смешно вертит хвостом и пробует прыгнуть на ноги. Галина Васильевна замахивается на него своей огромной клетчатой сумкой.
Уже не первый раз я ошибаюсь в людях. Ну как я могу доверить своего кота этой женщине?
Опускаю голову на колени и в который раз за сегодня закрываю глаза. Ловлю себя на том, что уже совсем не думаю о самоубийстве. Мне хочется жить. Буду жить! Несмотря на все «фе», которые преподносит мне судьба. Инадо стать в этой жизни победителем.
Пока я сама не поверю, что бездарность, надо бороться. Не принимают мои картины в галереях, буду продавать их на улице. В мире же столько возможностей. Надо их только разглядеть. Буду искать, буду пробовать, буду стучать. Когда-то мне откроют.
На душе становится если и не совсем спокойно, то уютно. Будто ты снова маленькая девочка, которая спряталась от угрожающих ночных теней под одеяло с головой, и знаешь, что здесь ты в безопасности, что с тобой не случится ничего плохого.
– Жить будешь? – разливая подоконником свое золото, осторожно спрашивает меня вечернее солнце.
– Буду жить, – киваю я, закрывая окно. – Буду жить!
Буду жить!
