Наследство художника – история из жизни.
Она была странной, причудливой, необыкновенной. Вова, наверное, никогда в жизни не видел ничего подобного, разве, может, в ночных ужасах, которые не оставили своего отпечатка на дороге памяти, или на картинах Босха.
Да и причудливый мир творений последнего тоже, наверное, вызвал у него меньше ощущение страха, чем это полотнище.
Но он частенько не мог оторвать от картины взгляда. Она завораживала какой-то первобытной магией, волны которой проникали в его душу. Похожие чувства он испытывал, когда смотрел на горящий костер, или же на бег резвого родничка. Так можно смотреть до старости, или же до Армагеддона.
Вдали расправили свои могучие плечи горы, припорошенные на маковках сединой прошлогоднего снега и облеченные в вековые хвойные одеяния. Из-за широких плеч робко выглядело солнце, а облака робко ютились вместе, страшась вечности и силы каменных исполинов.
Горный ручей, казалось, словно плевал на своих крепких соседей, и юрко мчался среди них, извиваясь как уж в поисках пути, к лишь ему известному финишу. И видно, что он уверен в своих силах. Хорошо знает, что камень не в состоянии остановить бег воды.
А за ним поляна, на которой танцуют белые фигуры. Их фигуры довольно размыты, но можно выделить детали очертаний лиц, которые зашлись в немом пении, или же крике. Но им кое-чего не хватало. Как и рябчику, который, наверное, наблюдал за их танцем. Причем, как он это делал – Вова не знал. Дело в том, что у него не были нарисованы глаза. Да-да, ни одного намека, как и у тех призраков, что слепо застыли в танце недалеко.
Именно эта деталь – отсутствие каких-либо намеков на органы зрения, вызвала у него озноб, волны жара и мороза, которые поочередно прокатывались словно цунами по всему телу.
И усиливало это невероятное мастерство художника, который ее создал.
Каждый раз созерцая ее, Вова вспоминал тот день и время, когда увидел картину и забрал себе.
Наследство художника – история из жизни
Звонок оторвал Вову от просмотра очередной серии «Доктора Хауса».
– Алло!
– Здоров, как поживаешь?
– Да вроде не плохо. А ты?
– Тоже неплохо.
Звонил Юра, бывший сосед по общежитию.
– У меня к тебе одно дело.
– Я слушаю.
– Мне нужна твоя помощь. В одном селе недавно умер художник, а свое творческое наследие завещал музею.
Сейчас надо забрать его картины, а машина краеведческого музея в ремонте. Мне нужен твой бус. С меня магарыч,– добавил он, надеясь развеять последние сомнения.
Честно говоря, последний аргумент был лишним. Вова всегда был готов помочь другу. Да и скоротать сегодняшний скучный день было нечем, поэтому он был рад такой краске будней.
– Ладно, сейчас выезжаю. Где встретимся?
– Возле железнодорожного вокзала.
За каких-то полчаса они были уже за пределами города.
Колеса авто лихо съедали километры сначала заасфальтированной дороги, а затем, когда они свернули на дорогу к деревне, и каменной.
После привычной дружной беседы, которая щедро посыпалась специями шуток и сплетен, Вова поинтересовался:
– А что за маляр был такой?
– Художник, – поправил Юра, – художник. А маляры разве что заборы красят. У него был необычный талант. Впрочем, он не принес никакого богатства и славы. Такова видимо судьба всех гениев, которые умирают в нищете и неизвестности.
И еще говорят, что он немного свихнулся на старости лет. Стал затворником, почти не выходил в люди и все время находился в одиночестве. Даже говорил сам с собой. Может и шизофрения пустила свои корни в его сознании. Так уж сложилось у него, что семейная жизнь не удалась, детей не было, поэтому пришлось последние свои годы прожить в одиночестве. Сельский совет пытался устроить его где-то в доме престарелых, но он сопротивлялся и был категорически против. Так и умер один…
Хотя кое-кто знал и помнил о нем. Старые коллеги-художники иногда наведывались к старику. Они и инициировали передачу его картин в краеведческий музей, ведь наследников нет. Теперь планируют устроить выставку его произведений, которая, как считает один довольно известный критик, может прогреметь по всей стране, а может и по всему миру.
– Если так, – закрутился Вова,– может возьмем себе по одной-второй картине. Так… на будущее. Небольшое капиталовложение.
– Да нет, они не продаются, – улыбнулся Юра.
– А…
– И стащить лишнюю тоже не удастся. Я уже об этом думал. Все картины описаны нашими экспертами и посчитаны.
– Понятно, – погрустнел Вова, – Не удастся нам разжиться на картинах будущего Пикассо или Ван Гога.
Они завернули в сельсовет, взяли местного начальника и поехали к дому художника. Местный руководитель оказался разговорчивым и много рассказывал о проблемах своего села. Несколько раз обмолвился и о художнике, и именно от него Вова узнал, что того звали Василий.
Вскоре они были на месте.
Хижина находилась достаточно далековато от ближайших зданий села. Однако, буйство природы, видимо хорошо компенсировало художнику одиночество. По мнению Вовы, чувствовать себя в таком месте несчастливым не мог бы никто. По крайней мере, он точно. Горы всегда манили его своим непонятным для жителя равнин красотой, величием и тайной.
Чтобы не терять зря времени, сразу приступили к работе.
Наследство художника оказался немаленьким, и ребятам пришлось хорошее попотеть, чтобы перенести все из помещения в кузов. За ними внимательно наблюдал сельский председатель, который наверное следил, чтобы ничего не украли.
Время от времени они отдыхали, и рассматривали картины художника.
Вова не имел ни соответствующего таланта, ни знаний, но и действительно отметил про себя, что они довольно неплохие, хотя оригинальностью не отличаются. В основном это были горные пейзажи и портреты людей. А еще иногда попадались картины мифологического содержания.
– Это из последних его картин, – сообщил Юра, который на протяжении всей работы комментировал то или иное произведение художника.
После загрузки буса они еще раз сверили перечень картин и не обнаружили ни одного недостатка.
Глава сельсовета снова ожил, сбросив с плеч оковы контроля. Он предложил прогуляться до пещеры неподалеку и таинственно сообщил, что там спрятаны сокровища.
Мы согласились, хотя знали, что сокровища спрятаны чуть ли не во всех пещерах Карпат. По крайней мере если верить легендам и преданиям. А их творили чуть ли не в каждом горном селе.
Вот и пещера. Местный избранник взял на себя функции гида и завел их внутрь. Только начал очередное повествование, как заиграла мелодия мобильного телефона. После нескольких реплик с собеседником, он начал извиняться перед ребятами.
В другом конце села начался какой-то шум, семейная ссора, которая грозила перерасти в драку. Сказал, что должен позвонить к участковому и ждать их возле машины, а они могут еще несколько минут осматривать пещеру, но потом обязательно подвезти его к месту скандала. Он пошел обратно, а Вова с Юрой остались сами рассматривать это творение природы.
Потом начали рыскать в каждом закоулке пещеры, авось, и действительно здесь сокровища скрыты. Так нежданно-негаданно в них проснулись детское любопытство и жажда приключений.
И оно дала свои плоды. В одном из темных углов они нашли тубус. Раскрыли его и обомлели. Внутри было несколько свернутых в трубку картин из льняного полотна рисованных маслом.
То были картины местного художника, которые он почему-то спрятал в этой пещере. То, что они кисти покойного художника, Юра определил сразу.
А Вова тогда впервые увидел танец слепых фигур.
Юра пришел к нему впервые после того памятного дня. Все не выпадало случая. Его девушка ушла к дяде праздновать какое-то семейное торжество, а друг Вовы решил не отставать от возлюбленной.
Они засели в гостиной и начали просматривать смешные видеоролики на Ютубе. Конечно, это дело шло под пиво и копченую рыбку. На десерт был какой-то свежий американский экшн и еще две бутылки холодного пива.
Взгляд Юры упал на стену. Картины не было, там висел голый гвоздь.
– А где картина?
Вова вздохнул.
– Сначала она меня удивляла. А потом стало страшно. Эти слепцы, мне казалось, что смотрят на меня.
Знаешь, наверное Василий точно в конце жизни свихнулся. Кому придет в голову рисовать персонажи без глаз на картинах. Такое впечатление, что он боялся их. Боялся того, что они увидят своего творца. Лучше бы он таким не занимался, тогда может с психикой было бы все в порядке. Я вот не выдержал. Решил дать одному знакомому художнику, чтобы он дорисовал им глаза. Придется кое-что поправить в шедевре маэстро. А как та картина, что у тебя?
– Да вроде ничего, хотя тоже иногда от взгляда на нее мурашки по спине бегают. Наверное, поэтому и спрятал в кладовке, а не так, как ты– выставил на ежедневную экспозицию.
– Слушай, Юр, а почему эти все картины так нарисованы? Все персонажи без глаз?
– А я откуда знаю? Вероятно у художника хороший рой мух в голове крутился. Жаль только, что третью картину пришлось отдать сельскому главе, согласно законам деления,– он замолчал. Сделал глоток ячменного напитка и продолжил.– А он умер, бедолага…
– Кто?
– Сельский глава. Его на подворье то ли волки загрызли, то ли медведи забили. Какая-то непонятная история. И никто ничего не видел, и не слышал. Даже родные. Я об этом только краем уха слышал.
– Мда…
– А знаешь, я кое-что узнал про нашего Василия. От коллег, которые его посещали. У него в семье были экстрасенсы. Говорят, что эти умения иногда передаются по семейной линии. Таким волшебником был дед художника. А тот возомнил себя его наследником. С тех пор начал рисовать картины и преимущественно мифического содержания. Мне кажется, что те рисунки, которые мы нашли, относятся к этому циклу, а может даже и последние нарисованы по жизни. Экстрасенс, представляешь?– парень улыбнулся.
– Ну всякое может быть. В горах есть немало удивительного. Может и такие там существуют. Хотя не думаю, что Василий был одним из них.
– И я о том же!
– А ты знаешь, что они видят и хорошо чувствуют грань между реальным и ирреальным мирами, между нашим бытием и потусторонним миром. Говорят, что они могут даже переходить туда и возвращаться обратно. Может и он что-то такое видел, а может и делал!
– Может и видел, а может и снилось. Кто знает. Главное, чтобы он оттуда никого не привел.
На мгновение настала тишина. Юра сделал приличный глоток пива и принялся за лакомый кусок копченой рыбины.
А Вова, невольно, сложил все факты воедино и… ужаснулся. То, что пришло ему в голову, выглядело слишком фантастично, чтобы быть правдой. Однако…
– На той картине, что досталась сельскому голове, была изображена стая волков. Да?
– Ну? – Юра посмотрел на друга.
– И у них были глаза?
– Да.
– А на твоих картинах, как и в моих – нет.
– Правильно, – Юра все еще не мог понять направление его мысли.
– Смотри, представь себе такую ситуацию, что художник действительно имел задатки экстрасенса, которые проснулись у него под конец жизни. Он действительно видел тот мир и даже пытался изобразить его в своих картинах!
– Ну не выдумывай…
– Тебя не удивило, что мы нашли их спрятанными в пещере?
– Конечно, но если учесть его причуды…
Вова глотнул пенного напитка, потому что во рту пересохло.
– А если своими творениями он открыл путь потусторонним существам в наш мир? Стер ту грань, которая их разделяет и испугался сделанного. Поэтому и спрятал картины в пещере.
– А почему тогда не уничтожил?
– Не знаю. Может боялся. А на наших рисунках не нарисовал или нарисовал глаза, чтобы те существа не видели хода в нашу реальность.
– Что-то не верится. Какой-то бред.
– Но сельского главу загрызли волки.
– Это еще не известно. А если и так, то это совпадение. Творчество этого сумасшедшего на тебя нездорово влияет, как я вижу.
Вова вытащил мобильный.
– Я отменю свой заказ тому художнику. На всякий случай. Пока не поздно. А вдруг я прав. Хотя может он не имеет таких способностей, чтобы нарисовать им глаза, которыми они увидят проход в наш мир, но лучше перестраховаться.
– Как хочешь. Но не думаю, чтобы зяблик мог как-то повредить.
– Он да, а вот те фигуры!
Набрал номер. Послышались гудки, но никто не отвечал на том конце линии связи.
– Не переживай, видимо он отошел и не слышит, или занят.
Однако, эти слова Вову не успокоили.
Внутри росло предчувствие непоправимой беды.
Наследство художника – история из жизни.
