Роковой сценарий – мистическая страшная история.
Сирена неистовствовала. С двух сторон к месту происшествия мчались «скорая» и милиция. Шум улицы, в котором еще минуту назад можно было различить возбужденные голоса, сигналы трамваев, грохот строительства неподалеку, утонул в резких механических звуках, от которых сводило челюсти.
Новый небоскреб – двадцать четыре этажа синего стекла и бетона – возвышался над улицей. Около его подножия, почти не видное с высоты последнего этажа, лежало распластанное тело – разбросало руки, поджало неестественно колени, вывернуло голову.
* * *
Мягко щелкнул замок, и я оказался в большом офисном помещении. В окно пробивался солнечный свет, слепил глаза. Рыхлый ковер на полу скрывал мои шаги, и я шел осторожно, боясь помять длинный ворс. Зачем же я оказался в чужом офисе в воскресенье?
Все началось с телефонного звонка. Ира, моя школьная подруга, с которой в последнее время я поддерживал отношения, в вечной спешке – ее и моей, – навзрыд рыдала в трубку. С потока слов я выделить смог лишь одно: «Меня толкнули в спину».
Не реагируя на мои смутные попытки вмешаться в ее монолог, она прорыдала минут пять, а потом вдруг повесила трубку. И все. Потом я звонил ей домой, на работу, на мобильный. Ее нигде не было. Из всех известных мне номеров лились рулады длинных гудков, за которыми не угадывалось присутствие человека.
Я легко согласился со своим предположением, что Ира могла звонить и с уличного автомата, и из другого города, но тревога не покидала – грызла и грызла меня желтыми крысиными зубами.
Утром был еще один звонок. Сухой официальный голос приказал сообщить ему, с кем он имеет честь говорить, а на мои робкие возражения ответил, что мой номер телефона – последний, на который вчера звонили с мобильного покойной Ирины Вячеславовны.
В горле у меня булькнуло, но возглас я приглушил. Сухой официальный голос истолковал молчание на свой лад и строго посоветовал мне не пытаться прервать связь и торопливо бежать от закона.
– Что с ней случилось? – Слабо пробормотал я в ответ – Когда?
– На эти вопросы я смогу ответить вам только при личной встрече, – иронично сообщил голос.
* * *
Страшную духоту в кабинете следователя не мог побороть даже дождь, который уже с полчаса бил за окнами. Следователь, для которого смерть Иры была только лишними хлопотами, но он старался не выдать этого резким замечанием, смотрел на меня сочувственно.
Жмурил глаза на мои путаные и неуклюжие объяснения.
– Так во сколько звонила вам вчера Ирина Вячеславовна? – То и дело спрашивал он.
– Около двух. Я точно не скажу, – отвечал я хрипло и сам удивлялся неестественности своего голоса Я на часы не взглянул, только знаю, обеденный перерыв как раз кончился …
– Послушайте, – сказал на это следователь, – вы что-то видимо, перепутали. Ирина Вячеславовна погибла в полдень. И «скорая», и оперативники были на месте в без четверти час. Как могла она вам звонить в два?
– Не знаю, – еще больше терялся я.– Не мог я так сильно со временем ошибиться …
– Время вы назвали правильно, потому что звонок был только один, вот только, может, вам звонила вовсе не она? Кто-то другой – с ее телефона? Ведь мобильного при ней не нашли – он остался дома, подключенный к зарядному устройству.
– Нет-нет, это звонила она, – возражал я без энтузиазма. Как мог я не узнать голос Иры … то есть, голос Ирины Вячеславовны!
– Но в то время Ирина Вячеславовна была уже мертва. Заколдованный круг.
* * *
Оглядываясь по сторонам, я стоял посреди Ириного офиса. Боялся сделать шаг, боялся дышать воздухом комнаты, мне казалось, что, вдохнув одного с ней воздуха, я научусь читать ее мысли, смогу проникнуть в тайну ее смерти. Ведь, как бы ни хотелось мне ее раскрыть, я боялся до подкожного холода, что не смогу потом с ней жить.
Над ее столом на стене скотчем была прилеплена фотография, на которой нам с ней по шесть лет – именно тот возраст, когда человек начинает осознавать себя. Тогда зарождаются воспоминания.
Мое первое серьезное воспоминание – игра, которую придумала маленькая фантазерка Ира: с холма, который круто спускался в долину и погружался в реку, мы скатывались по двадцать, по тридцать раз, пока сил хватало карабкаться вверх, пока в голове начинали летать мухи, пока к горлу подступала тошнота, а лицо из розового становилось зеленым, – и с разгона плюхались прямо в воду, поднимая огромные брызги.
Я смотрел на фотографию на стене – и видел живую Иру, как будто она тут стояла передо мной.
* * *
По офису блуждала пустота: каждая книга здесь, каждая полочка взывали о смерти их обладательницы. Следствие продолжалось уже неделю, а ничего конкретного так и не стало известным.
Нашли Иру под высотным зданием, в котором она работала. Выпала ли она с двадцатого этажа, на котором расположен ее офис, следствие утверждать не могло, поскольку, хотя тело нашли под окном ее комнаты, само окно было плотно закрыто, а комната закрыта на ключ изнутри.
Повреждения на теле такие, что медики не имели сомнений: летела Ира минимум с девятнадцатого этажа. Оперативники сразу же метнулись проверять комнаты над и под, но здесь наткнулись на новое препятствие: и на девятнадцатом, и на двадцать первом этажах велись ремонтные работы, в помещениях толкалась куча тружеников, в окнах висели каменщики, поэтому выпасть отсюда Ира никак не могла.
Следователь, орошенный потом от удушья в комнате, в тайне сообщил мне, что один из каменщиков на девятнадцатом этаже обратил внимание на то, как мимо него что-то якобы пролетело, а потом внизу послышались крики; он выглянул и увидел на асфальте человека в темном брючном костюме, и он не сразу даже понял, что это была женщина.
Никто из рабочих на двадцать первом этаже решительно ничего не заметили, о несчастном случае догадались, когда на улице поднялся шум. Проверяли оперативники и неопределенную возможность, что Ира выпала из соседнего окна или с другой этажа – намного ниже или выше двадцатого, но везде заходили в тупик : кругом находилось никак не меньше двух свидетелей, которые кровью могли подписаться, что уж с их окна никто не выпадал.
Меня ведь как раз не удивил факт, что дверь была заперта изнутри. Имея (служебная необходимость) определенные навыки работы с сейфовыми замками, я мог бы достаточно легко организовать фокус с закрыванием или отпиранием замка, в котором с другой стороны торчит ключ, – при условии, что замок будет не очень сложным.
Поэтому я решил для себя, что должен попасть в Ирин кабинет. Должен проверить сам, можно это сделать с тем замком, или нет. За неделю я созрел до нужной кондиции и теперь стоял в Ирином офисе, утопая в рыхлом ковре.
Фокус с замком оказался легким: замок был неважным и простым, поэтому одну задачу я уже решил. Но если убийца хотел запутать следствие и сначала выбросил Иру из окна, а потом окно закрыл и, выйдя из комнаты, запер дверь, оставляя ключ внутри, то вопрос стоял важнее: кто он – Ирин убийца?
Не могу же я, в самом деле, поверить, что Ира напилась до беспамятства и выпала из окна, а раму потом на место дернул ветер. Ира – вечная оптимистка, которая сотню раз спасала меня от болезни, которую называют меланхолией, выпрыгнула с двадцатого этажа!..
Я еще раз перешел по комнате, пытаясь определить, сможет ли она мне помочь выяснить причину смерти. Ковыряться в вещах покойницы – особенно, если эта покойница была вашей приятельницей чуть ли не с песочницы, – не слишком приятное дело, но нутро мое горело огнем, я должен это сделать: еще раз в этой комнате мне вряд ли случится оказаться.
Открыв верхний ящик стола, я сразу наткнулся на рукопись ее новой работы – роковой сценарий, с которым я еще не имел чести познакомиться лично, но о котором мне приходилось слышать много раз. Ира бредила этим сюжетом еще с детства, и все уже знали историю ее чудесного спасения: на сельской смирной лошадке маленькая Ира объездила свои владения – здоровенное пастбище, где разбрелись от жары невероятно скучающие коровы.
Летний зной уморил и коров, и собак, и людей – и даже, казалось, траву, которая лениво склоняла свои колосья. За спиной Ирины возвышался лес – такой же тихий и скучающий, как и все вокруг. Солнце на мгновение спряталось за белое-белое, почти прозрачное облако; неожиданно подул ветер.
В глубине леса послышалось тихое ворчание, и на пастбище вышел здоровенный пес, который больше напоминал огромного, сверхъестественного волка. Лошадка под Ирой нервно скосила правым глазом, натолкнулась на незыблемый взгляд пса, вздрогнула – и понесла.
Понесла так, что Ира, вцепившись маленькими кулачками в гриву, мечтала только, чтобы лошадка не споткнулась случайно через который корень и не попала копытом в ямку. Не добежав пяти метров до оврага, которым заканчивалось пастбище, лошадка развернулась под прямым углом и рванула вдоль него, но Ира, которую будто толкнули в спину, на мгновение зависла в воздухе и уже в следующую секунду летела в овраг.
Не успев даже от страха зажмурить глаза, Ира смотрела, как приближается дно оврага, где она вот-вот сломает шею. Со дна оврага на Иру слепыми бельмами смотрела голова – просто голова без туловища – и ядовито улыбалась. Видение было таким реальным, что Ира от удивления открыла рот, забыв о страхе.
И в этот момент ее рубашка зацепилась за толстый ивовый корень – и Ира зависла, не долетев метр до дна оврага. «Я тебя еще достану», – четко сказала голова – и провалилась под землю.
С тех пор Ира и заболела мультипликационным сюжетом, который вынашивала уже тридцать лет: сюжетом, где главными героями были лешие, русалки, ведьмы – все то, что приходят к детям в снах, которые они забывают, становясь взрослыми.
Толстая кипа цветных рисунков. Все книги я читаю с конца, и Ирин труд не стал исключением. Я вытащил нижний лист. С последней страницы на меня скалилась уродливая голова, из глазниц которой торчали вилы, вогнанную туда прочной крестьянской рукой. Голова кривила губы и, казалось, приговаривала: «Я тебя еще достану!».
Мгновение назад плотно закрытое окно дернуло течением ветра. Ветер мелькнул по ногам, пробрался под штанины брюк, заморозил кожу. За окном потемнело: день перескочил в вечер незаметно. Солнце на западе с рычанием проглотила сердитая грозовая туча. Сердце беспокойно забилось. Звякнул телефон, и я механически поднял трубку.
– Это ты? – Услышал я обессиленный голос Ирины. У меня потемнело в глазах.– Что ты делаешь? Зачем ты сюда пришел ?! Она всхлипнула в трубку – и связь прервалась.
Я уставился в окно, не в силах пошевелиться, потому что в этот момент все разрозненные кусочки сложились в одно. Я уже знал, кто толкнул Иру с двадцатого этажа и запер дверь изнутри. Он смотрел на меня пустыми глазницами, слабо отражаясь в закрытом стекле.
Расправляя руки, я хотел отскочить от окна, но меня толкнули в спину, и я почувствовал, как лицо мягко погрузилось в прохладную воду стекла, но не нарушило ее глади, только кожа еще долго чувствовала прикосновение чего-то гладкого и приятного.
Роковой сценарий – мистическая страшная история.
