Секс по телефону — история из жизни

Секс по телефону — история из жизни. «Глупость человеческая не знает предела», — такое заключение сделал Андрей после просмотра телерекламы «Секс по телефону «‘. Это же надо до такого додуматься! Это же надо так ловко выкачивать деньги у простачков-дурачков-лохов. Секс по телефону?
Господи, да включите мозги, граждане, это все равно, что половой акт с замочной скважиной, беременность по переписке и многое-многое другое — совсем абсурд! Но ведь существует! И процветает, значит, ведутся. «Секс по телефону… Это класс! Но… не для нас», — подумал Андрей.
И вдруг его пробило: эврика! Все гениальное — просто. Мужчина любит глазами, а женщина — ушами.
Андрей взял телефонный справочник, набрал первый попавшийся номер…

С того первого телефонного звонка, который изменил жизнь Андрея, прошло два года.

Секс по телефону — история из жизни

Его открытие оказалось очень удачным, плодотворным и весьма эффективным в плане осуществления его давнишних грез: познать как можно больше женщин прежде, чем связать свою жизнь узами законного брака с одной, единственной и неповторимой.
В жизни все познается в сравнении. Так и женщины: все хороши! Но, вероятно, есть, должна быть та, которая лучше всех, желанней, умнее или глупее, мягче или тверже, одним словом — твоя половинка. Это естественно!
Поиск этого естества и втянул Андрея в жизненный водоворот с новой силой. Объяснение этому очень простое: помните, у Высоцкого: «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…»
Задачу облегчала сложная экономическая ситуация в стране. Срабатывал основной принцип, предшествующий революции, прямо по Ленину: чем хуже — тем лучше. Семья — ячейка общества. Чем хуже в обществе, тем хуже в семье, и наоборот, замкнутый круг.
Если глава семьи не в состоянии обеспечить жену, детей всем необходимым, хотя бы в элементарном плане и голова его забита одним вопросом: «Что делать?», здесь не до секса, здесь не до любви. Повестка дня одна — выживание.
Этим-то и пользовался Андрей. Женщины, жены, услышав его бархатный с хрипотцой голос, млели, тащились, немели. Истосковавшиеся по комплиментам, шли на свидание с надеждой на какую-то житейскую отдушину, словно рыбы при заморе, спешащие на свежую воду.
Но в его ловко расставленные сети попадались не только дурнушки и простушки. Были и жены бизнесменов, новых украинцев, которые по тем же банальным причинам были обделены вниманием своих супругов, которых кроме работы ничего не интересовало.
Как загнанные лошади, они, шатаясь от переутомления, шли к единственной цели — обогащению, заливая порой напряжение морем водки и случайными связями с недорогими малолетками в городской сауне.
Кого-кого, а эту категорию мужей Андрей знал отменно, ибо встречался с ними ежедневно в ресторане, где работал барменом. Девочек, которых кишит в ресторане и на подступах к нему, он знал тоже хорошо. Знал, чего они стоят, чего хотят от жизни и клиентов.
Такие женщины его не интересовали. Он сравнивал их с сигаретами: подошел к киоску, выбрал любую, заплатил, выкурил, выбросил и забыл… До первых симптомов венерической болезни…
Другое дело замужние — чистые, но порой затурканные жизнью и свалившимися на них проблемами. Эти женщины были прекрасны и в той или иной мере неповторимы. С ними двадцатипятилетний Андрей чувствовал себя королем, хозяином положения, не взирая на возраст очередной «жертвы».
Диапазон был довольно широк — от 20 до 50 лет. Последние отдавались особенно темпераментно и страстно, как будто этот блаженный миг — последний в их жизни. Они, если были материально обеспечены, не скупились на подарки, презенты, угощения.
Одна из них как-то назвала Андрея «эротическим сынком» и клялась ему со слезами на глазах в любви и преданности на всю оставшуюся жизнь. Отдельные из когорты его «гарема» открыто выражали желание связать с ним свою судьбу.
По этому поводу Андрей обычно отшучивался словами Бальзака: «Жениться — значит сказать себе: «Дальше идти некуда!» А он собирался идти далеко, как говорили прежде, — семимильными шагами к здоровой, полноценной, обеспеченной жизни.
Ни его образование, которого не было, ни его работа, которая ему нравилась, не могли в ближайшем будущем обеспечить его, удовлетворить его житейские запросы и потребности.
Это могли сделать только женщины, а точнее, одна из них. Может быть, та, которую он еще не нашел, не встретил.
Внешностью Андрея Бог не обделил: высокий, стройный — тип плейбойского мальчика. Он знал, он видел по реакции прекрасного пола, что неотразим, что всегда бьет в десятку. Поэтому даже в разговоре по телефону держался с ними уверенно, вызывающе. И на противоположном конце провода чувствовали, что с ними говорит настоящий мужчина, супермен, самец высокого пошиба.
— Вы меня не видели?! — обычно спрашивал Андрей у очередной телефонной незнакомки. — Так давайте встретимся. Уверяю вас, разочарования не будет…
Он был уверен в себе на все сто. Он любил себя на все сто. И, вероятно, поэтому поражений не знал.
Охотник! Самец! Эротический спортсмен! Он превратил секс по телефону в хобби, цель своей жизни, временами понимая, что заходит слишком далеко, но уже не может остановиться, а крут его связей все расширялся.
Чтобы как-то обезопасить себя от возможных подлянок со стороны бывших, вчерашних, отвергнутых, он додумался до очередного тактического хода. Каждую женщину, с которой он был, Андрей украдкой фотографировал мыльницей в самый пик ее наслаждения.
Фотографии получались живыми, естественными, очень убедительными и «убойными». Если не удавалось снять во время самого акта (и такое бывало), он исправлял ошибку и снимал «любимую» в ванной, уже после «этого самого», когда она подмывалась.
Эффект был ошеломляющий. Какая же замужняя женщина захочет жаловаться, какие тут могут быть угрозы или реальные шаги к насилию его многоплановой любвеобильной души. Женщина становилась пленницей своей слабости, мимолетной страсти и попадала в полную зависимость к Андрею.
Нет, он не шантажировал ее после случившегося, не угрожал, не запугивал. Он просто говорил:
— Этот снимок, любимая, пополнит мою художественную коллекцию…
Саму коллекцию эротических снимков Андрей никому не показывал. Сам иногда по вечерам подолгу рассматривал фотографии, вспоминал все пережитое в мельчайших подробностях.

Она лежала на кровати,
Губу от страсти закусив…
А я стоял над ней в халате,
Обворожительно красив…
Руками нежными за шею
Хотелось ей меня обнять,
Ей так хотелось быть моею,
И я могу ее понять…

Точнее и ярче этих строк вряд ли что-либо способно охарактеризовать внутреннюю суть Андрея, состояние его души и помыслов. Одним словом, он себя и любил, и ценил безмерно. Он был жеребцом высокой пробы, элитным жеребцом.
В первых своих телефонных романах он изощрялся, выплескивая собеседнице ушаты юмора, начитанности, лести, комплиментов, анекдотов и т.д. Цель сводилась к одному: как можно быстрее уложить собеседницу в постель. А там он был на коне, там с ним немногие могли сравниться. И это Андрей прекрасно знал от тех же женщин, которые воспевали ему оды благодарности и восхищения.
Каких-то особенных заслуг Андрея в этом не было. (Имеется в виду особая сексуальная сила или половая одаренность.) Просто по природе он был психолог и аналитик. Из книг, наблюдений, жизненного опыта старших товарищей Андрей рано понял и взял на вооружение одну простую истину: нет холодных женщин, а есть неумелые мужчины.
Если женщину грамотно настроить на близость, даже через секс по телефону, довести ее до предела, — дальше она сама все сделает, сама получит то, что хочет, и даже больше, сама удивится своим возможностям и неведомым ей доселе переживаниям и ощущениям!
Первое время Андрей изощрялся, как мог, и добивался своего без боя и осечек. Со временем все стало проще и гораздо эффективней: несколько шариков кантариуса (шпанской мушки), опущенных собеседнице в чашечку кофе вместе с сахаром, облегчали ему задачу в достижении желанного результата.
Дальше — больше, эффект был потрясающий: женщина заводилась до потери чувства реальности и самоконтроля. Желание переходило в животную неуемную и ненасытную страсть.
В таких случаях шел в ход и имитатор, и другие подручные предметы, типа банана, огурца или палки колбасы, ибо Андрею не хватало сил удовлетворить проснувшуюся страсть напарницы традиционным способом.
В такие моменты Андрей, по его собственному выражению, сбивал женщине ее вторую целку, делая это с особым наслаждением и жестокостью. В данном ракурсе в большинстве случаев он был первым! И этот факт тешил его самолюбие…

 * * *

Девичник шел полным ходом, когда в комнату ввалилась Алла — сорокадвухлетняя блондинка породистой стати и наружности фотомодели, леди высшего класса. Аллочка имела двоих детей, двухкомнатную квартиру, двоих бывших мужей-алиментщиков. Еще она имела кучу любовников, в основном младше ее, из разряда обеспеченных, от которых то и дело ей перепадала гуманитарная помощь. Алла была душой подруги по-разному: одни
компании, хотя воспринимали ее подруги по-разному.
Одни презирали за глупость и легкомыслие, другие восхищались ее похождениями, неуемностью, третьи — смотрели, как на дурочку и пустышку. Кем она была на самом деле? Сказать было трудно, но одно очевидно — стареть она не хотела, ужасно боялась стать никому не нужной, не востребованной, потерять привлекательность и внимание мужчин.
Поэтому, чтобы чувствовать себя равной среди молоденьких подруг, без утайки рассказывала о своих новых романах, порой немало приукрашивая, набивая себе цену. Однако в этом женском коллективе бытовало и такое мнение: Алла не совсем здорова и страдает бешенством матки — психическим состоянием, при котором сексуальный голод преследует постоянно.
— Ах, девочки, какого я парня оторвала. Молоденький, супер-класс, секс-машина… — щебетала Алла, не обращая внимания на то, слушают ее или нет. — Я говорю ему после чашечки кофе, когда он полез ко мне под юбку, что у меня сегодня не приемный день… Парень, понятно, расстроился. Даже очень. Сами понимаете, такая дама и — прокол… Так я ему говорю: Андрюша, не огорчайся, как водилось в наши молодые годы, зачет у студента можно принять устно или задним числом. Так он согласился и на то, и на другое… Молодец! Жеребец! Но все равно мне еще хочется. Завел, паразит, безмерно. Прямо жжет все внутри.
— Слушай, Алка, — первой спросила Нина, — что это за новый кент у тебя?
— Так я тебе и сказала. Больно надо, чтобы ты его прикадрила. У тебя вон попочка, какая аппетитная. Того и гляди, отобьешь. Живи, Ниночка, с мужем и будь счастлива. Это нам, холостым и незамужним, радость такая перепадает, да и то нечасто.
Но Ниночка, почувствовав истинно женским чутьем, что здесь, вероятно, затронуты ее кровные интересы, не сдавалась:
— Слушай, больно нужен твой козел. Ты ведь, Алла, от любого ведешься, даже от искусственного — все знают. А сбрехать тебе, что два пальца обмочить — тоже не секрет.
— Девочки, ей Богу, бля буду! Андрюша, бармен, — такой самец! Высший пилотаж! Когда завелся, на красный свет пошел, как торпеда.
И тут Нина врубилась, что речь идет о том самом Андрее, который снял ее через секс телефону, который заманил ее в свою холостяцкую квартиру и обработал по полной программе. До такой степени завел, что придя домой, еще не насытившись до конца, набросилась на собственного мужа с неукротимым азартом и остервенением.
Тогда и у нее, как у Аллы сейчас, почему-то все жгло, зудело и просилось в дело. Муж был в шоке и восторге одновременно. Вконец измученный, под утро он спросил:
— Нина, извини, конечно, что с тобой? Ты как проститутка, хотя я с ними никогда не был, но это прелесть. Это полный отпад!
Ему понравилось. Тогда он увидел в Нине новую жену, жену-любовницу. Прокрутив все это в голове и убедившись в своей правоте, Нина как бы невзначай спросила:
— Аллочка, а твой Андрюша случайно тебя не фотографировал во время ваших игр?
После опустошенного фужера с шампанским Аллу слегка повело. Она, не заметив подвоха, ответила:
— Фотографировал, а что?
— Да так, ничего, просто слышала, что в нашем районе завелся кадр, который кого имеет, всех фотографирует…
Этот диалог привлек внимание всех присутствующих: семерых женщин разного возраста, статуса и семейного положения.
— Во, бля, козел! — воскликнула, не сдержавшись Вера, слегка прикусив верхнюю губу, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Девочки, — заметила Лиля, — и я его знаю. Он всегда полирует прежде, чем вставить…
— Интересно, Лилечка, откуда тебе это известно, — спросила Лара с нескрываемым интересом.
Все были уже изрядно подвыпившие:
— Знаю, Ларочка, знаю. Потому как пробовала, была с ним.
— И я была… — сказала Света.
— И я, — созналась Вера.
— Так что же это получается, девочки? — констатировала Нина. — Он нас всех поимел, всем мужьям наставил рога. Ну, скот, а клялся в любви. Козел!
— Девочки, девочки, этого так оставлять нельзя. У него же наши фотки. А вдруг откроется, вдруг узнают. Что будет?! Конец. Меня мой в порошок сотрет, бросит. Куда я денусь, кому нужна с прицепом? Ни работы, ни денег… Тьфу, бля… Нужно что-то делать.
— Вот что, девочки, — сказала Лена, — он нас, очевидно, пичкал шпанской мушкой. — Лена была медработником и знала, что говорила. — А ну-ка, припомните, девочки, когда он поил вас кофе, что подсыпал.
— Сахар. Только сахар, — заметила Нина, — я очень бдительна в этих делах…
В бдительности, конечно, ей нельзя было отказать, так как муж ее был опер, напичкал Нину достаточной информацией о современной мрази, житейских случаях с плачевным исходом.
— А сам себе он сахар клал с этой же сахарницы? — снова спросила Лена.
— Нет. Он сказал, что любит с медом, и положил в свою чашку ложечку меда.
— И у меня так было, — заметила Вера.
— И у меня…
— Все ясно, подружки, — заключила Лена, — он нас всех, дур, спаивал шпанской мушкой, а от нее человек лезет на стену, готов голый выйти на улицу, лишь бы его кто-то поимел. И все мало…
— Так что делать?
— Вот сейчас будем решать…
— Знаете что, — сказала жена опера, — давайте я схожу домой, возьму пистолет. Муж, к счастью, оставил его дома. Завалим к Андрюше, припугнем и заберем фотографии.
— Дура ты, — сказала Лена, — какой пистолет?! Нам еще мокрухи не хватало. Ты что, совсем двинулась? Делать будем иначе. Сейчас Нина звонит Андрею через секс по телефону и набивается в гости. Получим результат — будем решать, что делать дальше…
— Андрюшенька, здравствуй. Это я, Нина…
— Привет, ласточка. Какие проблемы?
— Солнышко, я соскучилась. Мой укатил, так что я зайду.
— С удовольствием, дорогая. Когда?
Нина обежала лица подруг взглядом, Лена закивала.
— Ну, сейчас, если можно.
— Конечно, можно. Только возьми по дороге бутылочку красного вина и пачку «Мальборо», остальное у меня есть. Договорились? Деньги я верну…
Но деньги он никогда не возвращал. Забывал. Нина знала это точно. Проверено.
— Девочки, он просит бутылку вина и «Мальборо».
— Бери, что говорит, и иди. Только одно «но»: будешь с ним выпивать, подсыпь ему того самого сахарку из его сахарницы. Договорились?
— Запомни, это твое последнее танго, работай с полной выкладкой и не вздумай облажаться.
Минут через пять-десять позвонила Алла.
— Андрюшенька, дорогой, привет, как ты там? Скучно одному? Как насчет зайти, обед приготовить. И вообще, я в форме…
— Аллочка, радость моя, твой звонок застал меня в коридоре, я сейчас уматываю… Дела… Буду часа через два. Заходи. Только позвони предварительно.
— Вот стервец, — заметила Нина, — думает отделаться от меня за два часа. Наглец!
— Ладно, девчата, картинка вырисовывается. Этого кобеля надо проучить, чтоб другим неповадно было. Все наши хари в мыле и сперме. Нужно отмываться. Выход один — действовать сообща и до победного конца. Шаг в сторону — измена! Наказание неотвратимо, как месячные, если не залетела. Сейчас все по домам — делайте алиби до вечера. Думаю, управимся. Встречаемся здесь же через час-полтора… Нина, не подведи.
— Девочки, я, честно говоря, не знаю, что с ним делать, — когда они вновь собрались вместе, сказала Лена. — Знаю одно: нужно его наказать и забрать фотографии, во что бы то ни стало. Алла, через полчаса твоя очередь заплыва. Постарайся, как Нина, подсыпать ему сахару из его сахарницы и веди его до изнеможения. Это твоя главная задача. Мы подойдем через часок. Входную дверь оставь открытой.
Предварительно перезвонив Андрею, Алла ушла на задание. Нина пришла еще теплая, горячая, возбужденная:
— Слушайте, он таким никогда не был, прямо осатанел. Бык какой-то.
— А в чем дело? — поинтересовалась Лена.
— В чем, в чем?! Как ты сказала, так я и сделала — подсыпала сахарцу…
— Ну, и что?
— То, что пер, как бугай, как паровоз! Но все на часы поглядывал. Я-то знаю, что Алла должна подойти, но вида не подаю. А он говорит: «Извини, Ниночка, мне уходить пора, дела». И ласково так меня выдворил.
Дверь в квартиру Андрея открылась тихо, без скрипа. Пятеро подруг на цыпочках вошли в коридор. В комнате раздавались охи и ахи. Алла стонала, как раненый зверь.
— Что делать будем? — шепотом спросила Лара.
— Все, но плану, — сказала Лена.
В азарте любовной игры Андрей, словно глухарь, ничего не видел и не слышал. Алла тоже находилась на седьмом небе от блаженства, потеряла чувство реальности, вероятно, забыв о своей главной миссии, а может быть, наоборот, отчетливо помнила и хотела насладиться неугомонным жеребцом досыта.
— Ну, хватит тут трахаться, — сказала Лена довольно громко.
Андрей вскочил, как ошпаренный. Испуг, потрясение, недоумение и злость одновременно читались на его лице.
— Сволочи, не дали кончить! Какой черт вас сюда принес?! Что надо?! Валите отсюда!
Член Андрея еще стоял. «Красив, могуч и крепок, — заметила про себя Лена. — Не то, что у мужа — заморыш, сморчок».
— Ладно, Андрюш, успокойся, — миролюбиво начала она, — давай нам фотки и мы сваливаем.
— Какие фотки?
— Наши, Андрюшенька, наши. Художественные, так сказать.
— А с какой стати и что это за наезд?
— Все резонно, натрахался, налюбовался, пора и меру знать.
— Нет, мы так не договаривались… — Андрей явно тянул время, чтобы очухаться, врубиться в происходящее. — И вообще, их у меня нет.
— Как нет, Андрюша?
— Нет! Я их уничтожил. Нет, и все. Понятно, дуры?
— Ну, ты, бля, козел! Давай фотки! — крикнула Лена в гневе.
— Откуда я их возьму, их нет. Уплыли в унитаз.
— А пленка?
— И пленка тоже. Зачем она мне нужна? Тоже мне шедевры! Супер-модели… Бляди и все.
— Ты, мудило, фильтруй базар, — не выдержала Нина. Щелкнула защелка сумочки, что висела у нее на плече, и все увидели в ее руке пистолет. Шок был обоюдный: что у Андрея, что у подруг.
— Я тебя сейчас, козла вонючего, здесь уложу или яйца твои прострелю, еще не решила. Быстро — фотографии…
Андрей понял, что Нина не шутит. Час назад он упивался ее телом, сливаясь с ней в блаженном экстазе, но сейчас перед ним была другая женщина, другой человек — решительный и непоколебимый.
— Я тебя убью, Андрей. Ты это заслужил, — сказала Нина. И голос ее, спокойный голос, окончательно убедил Андрея, что это не розыгрыш.
— Ладно, ладно, сейчас отдам. Только убери пистолет. Это же не игрушка. Девочки, ну что вы смотрите. Она же действительно меня убьет. Успокойте ее. Я все отдам. Все. Только выйдите на кухню.
И здесь Андрей хитрил. Он не хотел при них доставать свой эроархив. Уж больно много там было фотодокументов.
— Нет! — сказала Нина твердо. — Никто никуда не выйдет. Доставай!
Альтернативы не было. Андрей достал из дивана коробку из-под обуви и протянул Нине. Та открыла крышку. Коробка была полная.
— Нина, раскладывай на столе, проведем ревизию…
— Какое там на столе, — сказала Нина, — здесь и на полу не поместится. Вот, гад, смотри, что натворил. Смотри, как снимал, — при этих словах она держала Андрея на прицеле.
— Смотрите, сколько знакомых лиц, а это кто? — спросила Лена. — Что-то очень родное и близкое. Постойте, постойте, да это же классная руководительница моего Сережки, жена народного депутата.
— Высоко ты, Андрюша, забрался, высоко. Смотри, чтобы не упасть низко.
— Давай-ка, звони своей депутатше. Пусть подойдет. Разговор будет. Судить тебя будем…
— Куда звонить, зачем?! Забирайте свои фотки и разойдемся.
— Нет, звони, — сказала Нина, направив на Андрея пистолет. — Скажешь, чтоб сейчас же пришла. Мол, срочное дело. Понял?!
— Понял! Понял! Только дайте штаны надеть.
— Какие штаны, Андрюша? Мы все тебя знаем, все тебя помним. Чего тебе стесняться, ей Богу.
Андрей набрал номер.
— Маришка, привет. Как там у тебя? Не могла бы подойти, дело есть.
— А что стряслось, Андрюша, что с твоим голосом? Ты не захворал часом?
— Есть немного.
— Я сейчас мигом. Только на базар забегу, куплю чего-нибудь. Жди…
Андрей положил трубку.
— Скоро будет, — сказал отрешенно.
— Хорошо, Андрюша, а теперь давай доставай, что там у тебя есть из алкоголя. Отметим наше прозрение и раскрепощение от сексуального рабства.
— Бутылка водки в холодильнике — и все.
— А если поискать по заначкам?
— Ну, еще две есть.
— Хорошо, доставай.
— А одеться можно?
— А одеваться, дорогой, не нужно. Дай напоследок налюбоваться тобой в открытую…
Андрей достал три бутылки водки и прошел с гостями на кухню. Сели за стол. Кухонный уголок всех не вмещал. Пришлось Андрею, сверкая бритыми яйцами, принести два стула. Пока он ходил в комнату, Лена подсыпала в рюмку Андрея какой-то порошок. Все смолчали. Андрей выпил, не закусывая, попросил еще, Лена налила.
Марина подошла к двери с тяжелой сумкой, запыхавшись: лифт не работал, а как-никак шестой этаж. Позвонила. Дверь отворилась тут-же и на пороге жена народного депутата, учительница, 36-летняя Марина увидела не Андрея, а маму своего ученика Елену Викторовну. Челюсть у Марины отвисла… Так и стояла она с тяжелой сумкой, не в силах вымолвить ни слова.
— Заходите, Марина Петровна, мы тут Вас совсем заждались…
Марина вошла в коридор, опустила сумку. Лена тут же захлопнула дверь, повернула ключ и вынула из замка.
— Чего стоите, Марина Петровна, проходите. — Тут же, кинув взгляд на хозяйственную сумку, спросила, — что, провизию родственнику принесли?
Марина Петровна, опытный педагог, моментально сориентировалась и схватилась за спасательный крут:
— Да, принесла, а что тут такого? А вы что тут делаете?! Разве я не могу посетить своего племянника?
— Что Вы, что Вы, никто этого не говорит! Тем более что мы с Вами тоже, так сказать, в каком-то смысле родственники. Вот и посещаем Андрея в трудный для него час…
— А что стряслось? Что случилось? — не скрывая волнения, спросила Марина.
— Да ничего страшного — обычные житейские проблемы. Ну, что там у Вас, доставайте, будем потчевать больного.
Прошли на кухню, где уже все было чисто, аккуратно, никаких следов пьянки.
— Да у меня тут сыр, колбаса, яблоки, овощи, курица и свежая рыба на уху. Андрей обожает уху. Кстати, где он? В комнате, спит?
— Да, в комнате, сейчас зайдем и Вы все увидите.
Вошли. Картина была потрясающая. Андрей лежал на диване голый. В каком-то непотребном наркотическом состоянии…
Вечно голодная Алла при всех делала Андрею минет. Как бы проводя учебно-показательное занятие, выражаясь по-школьному — открытый урок для подруг.
— Ах, что здесь происходит!? — воскликнула Марина. — Вы его замучили. Что это такое?! Что за безобразие?! Андрей! Андрей! Что вы все здесь делаете?
Андрей приоткрыл глаза, что-то промычал.
— Успокойтесь, Марина Петровна, ничего страшного не происходит. Здесь только одни родственники. Молочные, так сказать, сестры. И Вы тоже!
После этих слов Лена разложила на столе фотокомпромат:
— Если эти фотографии попадут в газету, — спокойно сказала она, — я не знаю, что будет с Вашим мужем-депутатом, а Вам, конечно, я не позавидую. Это — Ваши. А теперь посмотрите другие…
Марину пробило потом.
— Что же теперь делать? — спросила она.
— А ничего. Проучить его — и все.
— Хорошо, но как? — спросила Марина.
— Мы сами тут долго думаем. К слову, что там у Вас за рыба?
— Ну, на уху, как говорил Андрей, лучшая рыба ерш, окунь. У меня ерш…
— Отличный ход. Давайте Ваших ершей.
Лена выбрала самого крупного, грамм на сто. Скользкий, слизкий, он прямо выскальзывал из рук. Еще был живой, хотел жить.
— Будем считать, что мы ему сбили целку. Теперь и он, падла, пусть обращается в абортарий. Сам он ершика не вытащит… — сказала Нина, точно зная, от кого делала последний аборт, влетев на четыреста баксов.
В этот вечер Андрей в баре не появился. У него были другие проблемы. А вот дальше продолжал он искать женщин через секс по телефону или успокоился, мы не знаем…

Секс по телефону — история из жизни.