Танцевала рыба с раком. Сыночек не выговаривает «р», соседка должна 100 долларов. Не отдает, блин уже давно. Это что там за ребенок плачет? Нет, мой спит. Тьфу, это же котяры в апреле мяукают. Вот кому сейчас хорошо … Лучшая подруга обвинила в корысти … Сестра сказала, что я ей завидую … Кому нужна такая жизнь?
Танцевала рыба с раком
Пятый бокал винца и Мария уже сидит не просто на подоконнике. Она — в одной ночной рубашке ножками на улицу. На пятнадцатом этаже. И в два ночи сквозь призму бокала с напитком видит такие пейзажи! И прошлое свое видит. А будущее — нет.
И близка уже Мария к мысли, подвинуться немножко на подоконнике вперед, в глубокую тьму, в черноту черную, во мрак. Сколько у неизвестного оттенков! Как Марии не хочется жить, она швыряет в невидимое зеркало ночи недопитый бокал. Несколько секунд — тишина. А потом пронзительно — дзинь!
Когда Марии было двадцать — она хотела родить. Властная мамаша встала на пороге и сказала, что сделает что-то с собой и не позволит дочери посрамить себя и ее. А за несколько минут преспокойно накрасила губы и пошла на свидание с директором пластмассового завода.
Когда Марии было двадцать пять, она просто в трубку прокричала своему парню, что хочет иметь с ним детей. Властная мамаша подслушала и больше не ложилась на пороге. Она особенно тщательно накрасила губы и, направившись к директору пластмассового завода, позаботилась, чтобы он, как, настоящий мужчина, сделал все необходимое, чтобы Марии любимый вылетел в «теплые края».
Когда Марии было тридцать, мама настояла на ее поступлении в аспирантуру. Когда ей исполнилось тридцать пять — у мамы случился инсульт, и Мария долго и тщательно ухаживала за ней. А когда все кончилось — она осталась одна. И это было нестерпимо за все мамины выходки вместе взятые.
А потом в жизни Марии явился неземной красоты студент. Он нагло садился на ее лекциях на первой парте и она, густо краснея, начинала волноваться, заикаться, шутить и мысленно молиться, чтобы скорее звенел звонок.
Мария думала, что она — большая конспираторша, непревзойденный стратег и воин. А на самом деле, когда их с Михаилом роман ни для кого уже не было секретом и юные студентки, не менее заинтересованные Михаилом, пустили в ход тяжелую артиллерию — звонили домой и всячески демонстрировали свое «фе» — она быстро сдалась.
У нее вдруг открылись глаза: ба, да что же это она? Сколько ей лет? А ему? Что ему от нее надо? А ей от него? А ей от него – малыша, мальчика или девочку — нет разницы.
Настал день, когда она больше не открыла Михаилу дверей. Ну, какая из них пара? Кроме того совсем недавно ей сделал предложение … директор мебельного комбината. Она не отказала. Хотя, несмотря на все, душа же время от времени стремилась к Михаилу. И чтобы как-то приглушить ее изнурительные вопли, Мария вечерами швыряла в стену тонкие хрустальные бокалы. И ждала ребенка.
«Грех сползать вниз, — сказала Марии кошка, сидевшая на соседнем подоконнике, — можно упасть и забыться». «А тебе чего не спится?» — Спросила Мария и заплакала. А жить и себе врать — не грех? А растить маленького ребенка одной при живом отце? Он — мальчик, скоро в школу пойдет, а «р» так и не произносит. Даже твое кошачье «мур-р-р» не повторит, знаешь почему?
Логопед и психолог в одном лице сказал, что это у ребенка – травма, из-за воспитания в неполной семье. А еще логопед на каждом занятии поет им с маленьким Сашей: «Танцевала рыба с раком, а петр-р-рушка — с пастер-р-рнаком …». И берет такую смешную плату за занятия. А еще советует Марии называть сыночка Сашу карапузом. Мол, шуточная игра ускорит хороший результат.
Но Марии сейчас видится только один результат — конец ее непутевой жизни. «Не пр-р-рыгай», — мурлычет кошка. «Что?» — Нагло спрашивает Мария и медленно движется вперед.
Мария цвела. Сегодня она обедает с «директорской» семьей — будущим мужем, его экс-супругой, взрослыми уже детьми и будущей свекровью. Она хотела быть вежливой — купила дорогих роз, купила подарков. Сыну — галстук, дочери — духи. Она переступила порог большой квартиры. И когда Андрей Денисович взялся представлять ей всех членов семьи, Мария почувствовала странную слабость. Да-да, там, в потаенных уголка организма зарождалась маленькая жизнь – мальчика или девочки. Без сомнения она давало о себе знать. Но …
Но вот Михаил. Откуда он взялся в ее будущей семье? Она дрожащими руками протянула ему галстук, пока Андрей Денисович представлял их друг другу. «Мария, это мой сын. Сын, это моя будущая жена «. Михаил взял галстук и тихо прошептал: «На этом хорошо вешаться». Правда, Мария этого не услышала — она потеряла сознание.
Собственно, Мария так и не стала ничьей женой. Зато она стала матерью. Полусумасшедшая от любви. Несчастной от того, что у ее малыша не было отца. Михаил женился и уехал в столицу. Андрею Денисовичу доложили обо всех деталях. Кто из них мог остаться с ней? Иногда, думая обо всем этом, ей не хотелось жить. Бывали моменты — особенно горячо. Не помогали даже заверения логопеда и психолога в одном лице, что все это пройдет. Эх, танцевала рыба с р-раком …
— Стой! — Мария от неожиданности хватает ртом воздух и едва не срывается в притаившуюся темноту. С киской она уже говорила, сама с собой — тоже. Тогда? Резко, насколько позволяет ей хмель, возвращается она на голос. В полутемной комнате в желтой мятой пижаме стоит ее малыш. Круглые глаза на бледном личике — внимательные, но не напуганы. Птенец проснулся? Ее карапуз встал из кроватки?
Саша лопочет босыми ножками через всю комнату, погружается в холодные Мариины ладони и заговорщицки говорит: — Мам, ты не слышишь? Я научился говорить «р-р-р». Мария хватает Сашу в охапку и начинает качать, как младенца. Через час тишину квартиры рассекает телефонный звонок: — Алло? — Говорит уставшая, отрезвившаяся и почему-то счастливая Мария. – Здравствуй родная,- услышала знакомый голос Михаила …
Танцевала рыба с раком
