Все будет хорошо.Когда прозвучал требовательный звонок в дверь, я очень удивилась. Интересно, кто это может быть? Друзья предупреждают о своих визитах по телефону, дочка в детском садике, а у мужа собственные ключи имеются… В дверях стояла моя младшая сестренка, причем с таким выражением лица, что краше, наверное, в гроб кладут.
Все будет хорошо
— Что случилось?! — испуганно спросила я, впуская ее в квартиру. Вероника не смогла ответить сразу, шагнула вперед, уронила на пол сумку, прислонилась к стене и разрыдалась.
— Отец тебя снова ударил? — я обняла ее и крепко прижала к себе.
Ника покачала головой:
— Нет… просто я… беременна…
— Успокойся! Ничего страшного пока еще не случилось, — сказала, погладив сестру по голове. — Ты уже была у врача?
— Конечно, нет! — хмыкнула она. — Иначе об этом уже наверняка судачил бы весь наш городок, и я сейчас не сидела бы на твоей кухне, а лежала где-нибудь в больнице, избитая отцом! Все ясно. Родителям она ничего не сказала, что меня вовсе не удивило. Мама способна только плакать и глотать таблетки, а отец объяснил бы Веронике, что думает по этому поводу, кулаками.
— Ты права, — понимающе кивнув, я задумалась. — А как к твоей беременности отнесся отец ребенка? Кто он, кстати?
— Прости… я не могу тебе этого сказать. Просто один из моих одноклассников… И он заявил, что у него совершенно другие планы… Что это не его проблемы…
— Ладно, черт с ним, с папашей, — вздохнула я. — Прежде всего, нужно поскорее сходить к гинекологу. Вдруг твои опасения совершенно напрасны? После посещения женской консультации все сомнения развеялись. Ника беременна. В семнадцать лет… Беда! А ведь хорошо училась, почти закончила школу, планировала поступать в университет… И вот, пожалуйста — влюбилась… Молча, в глубокой задумчивости мы с Вероникой торопливо приготовили ужин — очень скоро должен был вернуться с работы муж, пообещавший привести Маришку из садика.
— Не говори ничего Андрею, ладно? — смущенно попросила сестра. — Не хочу, чтобы он плохо обо мне думал!
— Глупенькая! С чего бы это ему плохо думать? Ты же знаешь: Андрюша прекрасно к тебе относится, да ведь ничего особенного и не произошло! — я улыбнулась. — Кроме того, может быть, он посоветует что-нибудь дельное…
— Ну, пожалуйста, Риточка, не говори! — Ника снова заплакала.
— Ладно-ладно, не волнуйся, не скажу, только прекрати реветь, а не то придется все-таки объяснять ему, что случилось.
Маришка с радостным визгом повисла у Вероники на шее:
— Ура! Тетя Ника приехала!
— О! Вероничка! Вот это сюрприз! — в кухню вошел муж. — А чего это вы обе такие кислые? Поругались, что ли?
— Да нет, конечно, — я поцеловала мужа в щеку. — Отправляйтесь-ка, дорогие мои, мыть руки, и немедленно за стол!
За едой сестра как будто немного успокоилась, оттаяла и даже стала робко улыбаться шуткам Андрея. У меня же улыбаться не получалось. Визит Вероники потряс меня до глубины души.
Я всегда чувствовала ответственность за нее. Может, потому что она на одиннадцать лет моложе. Может, потому, что я уехала из нашего городка, как только представилась возможность, и оставила ее в этом ужасном доме на растерзание родителям, которым вообще не следовало иметь детей. Сколько себя помню, они находились в состоянии непрерывной войны.
Отец становился все агрессивнее, и мама, в конце концов, смирилась с ролью жертвы. Единственной ее защитой были таблетки. Они одурманивали, успокаивали боль, но и только… Ника правильно сделала, что сейчас сбежала оттуда. План выхода из положения никак не вырисовывался, зато в душе невольно закипала злость. Если Ника достаточно
взрослая для того, чтобы заниматься сексом, значит, должна отвечать за свои поступки! Почему не предохранялась? Не настолько же она маленькая, чтобы не знать, что такое презервативы! Впрочем, наверное, если бы даже не знала, в этом не было бы ничего странного. В нашем доме никогда не говорили о сексе. Да что там о сексе — не говорили даже о любви! Потому что ее никогда там не было…
Чего ты сама-то хочешь? Определилась? — спросила я сестру, когда дочка уже уснула, а тактичный Андрей, давая нам, возможность поговорить, устроился с книгой в спальне.
— Какая разница, чего я хочу,— она пожала плечами. — Мне нельзя рожать!
— Но почему ты не думала об этом раньше? — мягко упрекнула я Нику. — Пока не стало поздно?
— Если твоя помощь заключается в том, чтобы читать мне морали, большое тебе спасибо. Обойдусь! — сестра с горечью посмотрела на меня. — Хотя чего от тебя еще ждать? Ты давно сбежала от нас!
— Это нечестно! — остановила я ее. — Мы обе прекрасно понимаем, что там жить невозможно. Кроме того, я же объясняла тебе, что уезжаю из дома, но ты всегда, в любой ситуации можешь на меня рассчитывать!
— Тогда помоги мне, — умоляюще прошептала она. — Пожалуйста…
— Что, по-твоему, я должна сделать?
— Одолжи мне денег на аборт.
— Ника! — простонала я. — Ты просто не понимаешь, о чем просишь! У нас с тобой, если помнишь, одна группа крови — вторая, резус отрицательный. А это значит, первую беременность прерывать нельзя, иначе рискуешь навсегда остаться бесплодной! Готова к такому?
— А ты готова меня похоронить? Да? Разве не понимаешь, что, если я не избавлюсь от беременности, то либо папаня изобьет меня до смерти, либо придется стать матерью-одиночкой — без будущего? Сама не знаю, что хуже… — безнадежно констатировала Вероника.
—Ладно… Мне нужно еще раз спокойно все обдумать. А теперь пошли спать,— добавила я, потому что время было позднее. — Утро вечера мудренее… Уснуть никак не удавалось. Тревожно ворочалась с боку на бок, вздыхала, пока не проснулся Андрей.
— Может, кто-нибудь, в конце концов, соизволит объяснить, что происходит в моем доме? — обняв меня за плечи, поинтересовался муж. — Рассказывай…
— Ника беременна…
— Вот это новость, — Андрей даже присвистнул. — И что теперь?
— Она хочет поскорее сделать аборт и просит денег, — я всхлипнула. — Просто не знаю, как поступить!
— Родители, разумеется, не в курсе, — понимающе хмыкнул любимый, который всегда терпеть не мог тестя с тещей. — И каково твое решение?
— Не знаю! Не хочется мне калечить девчонку абортом, но… в противном случае ее искалечит папаша!
— Делов-то… — муж сладко зевнул. — Так, значит, давай изыщем возможность обойтись и без аборта, и без папаши!
— Каким образом? — не поняла я.— О чем ты говоришь, дорогой?
— У нас в детской стоит вполне приличный диван, и поместится еще одна детская кроватка, — улыбнулся Андрей. — Ну, какие проблемы? Завтра возьму отгул, и съездим на вашу малую родину. Заберем Никины вещи и документы из школы — будет доучиваться здесь. Может твоя школа один день обойтись без учительницы биологии? Тебе вообще-то лучше бы тоже поехать…
От волнения я даже не смогла ничего ответить, только теснее прижалась к мужу. В глазах стояли слезы.
— Что еще за сырость? — главный мужчина моей жизни притворно-грозно нахмурился, а потом хитро подмигнул.
— Не боись, все продумано! У нашей Маринки появится младшая сестренка или братик, а у тебя — новый объект для приложения педагогических способностей. Будешь воспитывать троих сразу! А теперь, раз уж ты меня разбудила… — он принялся меня целовать…
Утром я проснулась совершенно счастливая. «Господи, спасибо, спасибо тебе за то, что у меня есть Андрей!» — только об этом и могла думать. Вероника, уже успевшая умыться и даже приготовить для всех завтрак, виновато посмотрела на меня:
— Уже утро, которое мудренее вечера… Ты дашь мне денег на аборт?
— Сестренка, ты прости, но я все-таки рассказала Андрею…
— Как ты могла! Ведь обещала же! — Никины глаза наполнились злыми слезами. — Зачем? — она вскочила.
— Успокойся, пожалуйста… Сядь. Я же говорила: он придумает, как быть!
— И что же? Придумал? — сестра почти кричала. — Неужели придумал?
— Конечно, — счастливо улыбнулась я. — Сейчас позавтракаем и поедем к родителям… Мы забираем тебя к себе. Вместе с малышом. И не смей говорить, что у тебя нет будущего! Все будет хорошо! Закончишь школу и, как мечтала, поступишь в университет — просто на два года позже… Все будет хорошо, сестренка!
Родной городишко встретил нас неприветливо — холодным промозглым ветром и метелью. Не более ласковы были и родители. Мама испуганно молчала, а отец, даже не поздоровавшись со мной и Андреем, бросился к Веронике.
— Ах, ты шлюха подзаборная! — зарычал он, занося кулак для удара. — Знал, что когда-нибудь в подоле принесешь, проститутка, но не думал, что так скоро! Вероятно, кто-то уже доложил ему обо всем… Ника, сжавшись, отшатнулась, но отцовскую руку перехватил Андрей.
— Ну, нет, — спокойно проговорил мой муж. — Никто не будет никого трогать. Вероничка, давай собирайся, нам еще в школу неплохо бы успеть.
— Да я тебя сейчас… — разгневанный отец повернулся к Андрею. — Кто ты такой, чтобы здесь командовать?
— Командовать не буду, — любимый даже не повысил голос. — И вообще, надеюсь, больше мне у вас бывать не придется. Но пока мы тут, обойдемся без рукоприкладства. Иначе я за себя не ручаюсь, — еще тише добавил он…
С тех пор прошло уже четыре года. В родном городе мы так больше ни разу и не появились. Иногда мама приезжает к нам в гости, или я звоню ей. Честно выслушиваю жалобы на отца. К счастью, он перестал распускать руки — помнит твердое обещание моего мужа вернуться, если что, и теперь донимает маму только придирками и язвительными замечаниями.
Завтра к нам придут друзья и, конечно, Кирилл (они встречаются с Никой около двух лет, и, подозреваю, очень скоро этот парень сделает ей предложение). Хлопочу на кухне. Крошу оливье. На очереди — холодец и пирог с грибами. Из гостиной слышен рев перфоратора: Андрей вешает книжные полки.
Неделю назад мы купили новую квартиру: я беременна (будет мальчик!), и в двухкомнатной очень скоро стало бы тесно. Вероника в нашей спальне усиленно готовится к вступительным экзаменам. Выбрала юридический факультет и нисколько не сомневается в том, что поступит с первой же попытки. Из детской доносится грохот, затем — горькие рыдания. Втроем мчимся туда. …
Моя Маринка сидит на диване, укачивая на руках трехлетнюю Никину Ксюшу, и приговаривает:
— Ничего страшного не случилось! Не плачь, сестренка, все будет хорошо!
Все будет хорошо
