Самый счастливый день в моей жизни.
Алексей жил один. Хотя ему осенью будет семьдесят шесть, это совсем не удручало. Дети жили в двадцати минутах ходьбы от него, а жена умерла пять лет назад. Был человеком коммуникабельным, как говорят теперь, активным, поэтому не считал свою ситуацию чем-то, что нуждается в сочувствии.
Да и что там годы! Что годы, когда внутри он возраста не чувствует? Можно и в двадцать чувствовать себя дедом. Он не был толстяком, старался хорошо питаться, ежедневно читал свежие газеты.
Вот кто, например, бегает по утрам на стадионе в его возрасте? Или кто так часто приезжает на электричке в лес собирать грибы, травы и ягоды? А еще дача, рыбалка и регулярные каникулы с внуками.
А это не так просто: накорми, устрой развлечение, постарайся для каждого. Словом, если не заглядывать в паспорт Алексея, ни одна душа не дала бы ему столько лет.
Разговоров ровесников на тему «Старость – не радость» старался избегать. Лучше позвонить детям или посмотреть документальный фильм.
Да и со здоровьем у Алексея дела обстояли неплохо. Только когда жену похоронил, пролежал две недели в кардиологии, а так все в пределах нормы. Хоть давило сердечко, давило. Но что уже людей не давит в семьдесят шесть?
Сегодня было жарко. Невыносимо жарко. Алексей еще с утра пораньше метнулся на рынок за продуктами, захватил по дороге газету и вознамерился не вылезать из дома весь день, пока жара не спадет. Так и сделал.
Только вошел, едва успел распаковать сумки, зазвонил мобильный телефон. Это старшая дочь с семьей где-то под вечер хотела зайти в гости.
Младшая была «на морях», как говорил Алексей. Значит день обещал быть удачным и спокойным, только бы предсказанных метеорологами дождей дождаться. А они же как прогнозируют дождь, так сразу со штормовым предупреждением.
Алексей немного отдохнул. Выпил компота, но есть не хотелось. В такую жару особых планов не строил. Может, и поехал бы куда или пошел, но надо почитать.
Вновь зазвонил мобильный телефон.
— Здоров Лёха! – произнес давно знакомый голос.
— Здравствуй, Богдан. – ответил.
— Что делаешь?
— Да так, ничего особенного. Жару пересиживаю. А ты как?
— Я так же: словно старый гриб без дождя не вылезу – пошутил Богдан.
— Дождь ночью обещали.
— Так, может завтра ко мне? В нарды партию или в карты?
— Согласен. Завтра перезвоню.
— Ты на кладбище к своей не ходил на днях?
— Да нет, месяц назад был. Собирался, но когда солнце хоть немного попустит.
— Там табличка перекосилась. И фото.
— Не было тогда такого. А все остальное в порядке?
— Та, как будто, в порядке. Но сейчас не лети, уже на днях как-то выберешься.
Звонил Богдан, не просто давний близкий друг, но и коллега, с которым Алексей почти сорок лет проработал на заводе. Пришли из одной деревни простыми рабочими после армии, а дослужились до должностей и наград. Но и это было давно. Кто теперь вспомнит?
А еще дружили семьями: и дети примерно одинакового возраста у обоих были, и жены дружили, и дачи соседствовали. Что не праздник – так Алексей к Богдану или наоборот.
Хорошо было бы, если бы такая синхронность касалась только счастливых событий, потому что жена Богдана отошла в вечность через месяц после того, как не стало жены Алексея. Их похоронили недалеко, поэтому вдовец и зашел помолиться за обоих.
А здесь табличку перекосило, и в ту сторону, где Алексей для себя место оставил.
Но Богдан потому и был другом Алексею, что имел похожую натуру: меньше огорчаться, больше двигаться, идти к людям и не хныкать над старостью. Да и какая там у них старость? Им же не по девяносто!
Закончили разговор не сразу. Еще поболтали о том, о сем и попрощались. Алексей чуть встревожился от услышанного, но решил: будет знать, что с собой инструмент нужно взять на кладбище.
Перспектива на завтра вырисовывается интереснее, Алеша немного подумал об этом, встал и поспешил заняться ягодами, который еще вчера вечером зять привез ему с дачи.
Звонок Богдана вернул Алексея в те счастливые дни, когда они оба были на вершине своей карьеры. Какое золотое было время! И дети взрослые, и они еще полны силы, и уважение и почет от всех.
Помнит, как план выполняли, как спасали свой родной завод в девяностых, каждый день помнит. Самому себе наедине Алексей мог бы признаться: на своей чудесной пенсии ему не хватало того счастья – чувствовать себя нужным предприятию.
Так незаметно проходил день. Даже жаркие дни, что умеют тянуться густым сиропом, проходят. Вечер принес облегчение. Зашли дети, младшая внучка обцеловала Алексея, а он угощал всех шоколадным печеньем.
— Пап, в такую жару ничего не хочу, тем более, этого. Извини – обессилено сказала дочь.
Но, малышка все-таки отведала прохладного компота с печеньем.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась дочь.
— Лучше всех.
— Всегда так говоришь.
— Но, ведь это правда.
Они еще посидели немного и собрались уходить домой. Алексей провел, вышел на балкон. Вечер, настоянный на жаре, бархатом касался кожи, глушил музыку тяжелого суетливого дня. Было хорошо.
Самый счастливый день в моей жизни
Алексею не спалось. Снова начало давить сердце. Он встал, выпил таблетку и лег. Каждый, хоть и единичный, звук за приоткрытым окном казался излишне громким.
Вдруг мужчине стало жарко, словно тяжелое солнце медленно закатилось на его грудь. Он отвернулся в сторону.
В самом мраке угла что-то теплое и влажное ждало, когда то гигантское солнце раздавит Алексея навсегда.
— Смерть – подумал.
Она заговорила первой.
— У тебя есть последнее желание?
И как будто не сходил с ума Алексей никогда, а точно распознал монотонный и безразличный голос, и не боялся ни его, ни призраки в углу. Странно немного, что имеет право на последнее желание, как будто заключенный перед казнью.
Хотя, рассуждал, все живые до определенной степени рабы. Хорошо, что его мысль могла двигаться беспрепятственно и быстро. Но что же теперь пожелать?
Алексей не просил продлить жизнь. Он не звал на помощь. Смерть – дело конфиденциальное. Он не паниковал, потому что знал: раньше или позже все произойдет. Поэтому немного подумав, спокойно произнес:
— Слышал, ты просматриваешь всю жизненную ленту. Покажи мне самый счастливый день в моей жизни.
Мрак в углу расступился. Алексей был тридцатилетним мужчиной. Непривычно смотреть кино про себя молодого.
Что же это был за день? Трудно выделить бусину из жизненных кораллов. Сразу узнал дорогу. Она стелилась по маминому селу, летняя, сухая и пыльная. Она ждала людей, которые ехали за сеном.
Алексей подумал о близких. Тут же увидел мамин двор, какой-то маленький, почти сказочный. Мать идет в огород собирать огурцы. Она еще не сгорбленная и зрячая, еще справляется с коровой, птицами, грядками и цветником.
Однако жара ее не донимает, как Алексея. Мать уже больше радуется погожему дню, греется, а не прячется от лучей. Мать зовет внучку. Малышка берет корзину-люльку и разговаривает по дороге с бабушкой о чем-то земном и спокойное.
Дочь идет в первый класс. Она щебечет бабушке стихотворения, хвастается, что читает. Еще по слогам, но сама. Мать ведет разговор плавно, словно наливает молоко из кувшина. И так хорошо им обоим!
Алексей посмотрел на дочь. Это же она одна у них тогда была. Маленькая щебетуха, которая потеряла уже молочный зубчик. Как похоже та девчонка на ту малышку, которая уплетала вечером печенье с компотом. Забылось…
Мамина летняя кухня. Старый сервис, как его можно не помнить! До сих пор сохранились две тарелки с него. У печи хлопочет его жена. У нее много работы, потому что вечером надо будет как следует накормить тех, кто вместе с Алексеем уехал помочь привезти сено.
С нее сошло сто потов, кажется, она уже в этой утренней поре устала, но даже не замечает этого. Или не хочет замечать. Работа есть работа. Хотя они в отпуске.
Алексей наконец вспоминает тот день. Не сам день, а те дни, те годы, те отпуска. После одного из них получил свое первое повышение – стал заместителем начальника цеха. Но, в этот день он еще простой добросовестный рабочий. Солнце вылезает на грудь еще сильнее. Оно давит всей своей массой.
Какая же она красивая, его жена! Ее нет, а все любит. И не сказал бы, если бы спросили, что именно так завораживает его. Другой сказал бы «женщина как женщина», но она была его женщина. Может, поэтому только он замечал эту ее красоту.
Алексей залюбовался, и вдруг снова увидел себя. Работа изнурительная. Пот заливает глаза, хочется пить. Тут же догоняет другая мысль, что нет времени пить, потому что работа остановится.
Вечер приводит всех домой. Сделали большое дело — успели сено убрать. Собираются ужинать. Подходит так, как бывает только после насыщенного солнцем и работой дня. Разговоры идут веселые и интересные.
И только наедине жена почти стыдливо скажет Алексею:
— Я еще не уверена, но, кажется, у нас пополнение будет.
Алексей сбросил наконец то огромное солнце из груди и устремился в прохладу ночи. То ли слезы, то ли дождь начался – не разобрать. Ему было легко, спокойно. Призрака в углу и самой комнаты не было.
Но это не пугало мужчину. Было предчувствие, что его ждет замечательная встреча с теми, кого он так давно не видел. И это лучше, даже чем нарды с Богданом.
Самый счастливый день в моей жизни.
