Счастливое свадебное платье — история из жизни.
— Стой! Не дергайся, потому что уколю, — Татьяна вынула из атласной подушечки очередную шпильку, вогнала ее в белоснежную шелковую ткань.
Олеся улыбнулась, подняла вверх руки.
— Сдаюсь.
Любопытный месяц заглядывал в окно, свадебное платье, отражаясь в стеклянных сервантах, сияло миниатюрными серебряными звездочками.
— Еще долго?
— Спешишь? – Татьяна наклонилась над боковым швом, прижмурилась. – Подожди несколько минут.
Достала из подушечки другую, чуть более длинную шпильку. Миниатюрное острие, а на шляпке опустила головку хрупкая белая голубка. Пришпилила ней кружево на талии. Ровненько так, без всякой сборки.
— Не перестаю ими любоваться, — Олеся коснулась голубки. – Они действительно свадебные? Ты так и не сказала.
— Свадебные.
— Ты их купила или тебе подарили?
Молчание Татьяны девушка автоматически приняла за утвердительный ответ.
— Кто?
— Особенный человек, — говорит швея. Не смогла сдержать улыбки. Олеся смотрит на нее с таким искренним удивлением, словно та – инопланетное существо. Разве у нее не может быть особенного человека?
— Давно?
— Очень-очень, — ответила Татьяна любимыми словами из детства Олеси.
«- Ты любишь маму? А тетю Таню? А куклу?».
« Очень — очень», — заливаясь смехом, щебетала малышка.
Счастливое свадебное платье
Татьяна возвращается к работе, украдкой следя за лицом Олеси. Уже взрослая, невеста, а еще такая девчонка. На личике написаны все ее эмоции. Бери и читай. Нахмурила носик – обиделась, поднимет вверх бровки – сомневается, в глазах сверкают непокорные огоньки – ее мучает какой-то вопрос.
Сейчас Олеся поинтересуется, где же особенный человек, почему не надел на ее палец кольцо. Эти постоянные «почему?» всю жизнь преследуют одинокую женщину. Медленно начинаешь верить, что быть одиноким – грех. Олеся ничего не спрашивает. Научилась обходить острые углы, взрослеет. А она и не заметила…
Татьяна снимает, по привычке, обвязанную вокруг талии метровую ленту. Кажется, еще вчера могла обхватить свою талию обеими руками, а уже сегодня закрашивает седину. И как они пролетели, эти двадцать лет? Правда, тело и до сих пор держит форму, а удачно подобранная прическа отнимает упрямые годы.
На днях парень, который занял за ней очередь в кассу на почте, громко сказал глуховатой бабушки: «Я за этой девушкой». Когда Татьяна обернулась, он покраснел и извинился. Зря. Знал бы, сколько для нее значит такой комплимент.
Это теперь она сама себе хозяйка, а двадцать лет назад работала швеей в ателье. Встретила его в жаркое летнее утро. Руслан принес ей перешить рубашку. Черную, шелковую. Краснел, оправдывался, что похудел. Но трудно было не заметить, что она с чужого плеча. Наверное, папина, или принадлежала брату.
Делая замеры, зарделась уже Татьяна. Молодой, красивый, тело, как у атлета. Засмотревшись на рельефы мышц, уколола старой ржавой булавкой палец. На белый паркет упало несколько красных бусин.
Руслан вытащил из кармана носовой платок, почему-то облепленный шелухой от семечек. Выругался себе под нос. Татьяна извинилась, побежала промывать рану, чтобы избежать заражения.
Старые швейные машинки, тупые ножницы, ржавые шпильки, изогнутые иглы – инструменты, с помощью которых приходилось творить шедевры. В прошлом году ателье якобы нашло иностранных партнеров. Но руководство забыло рассказать об их слабых местах, или умышленно скрыло проблемы, но немцы почему-то выделили на фонтан во дворе.
Иностранцы… Куда им понять чужие проблемы? Спонсоры перерезали ленточку в день открытия фонтана и уехали. А ценная «игрушка» быстро всем надоела. Дно фонтана со временем заросло илом. Воду, которая невыносимо пахнет хлором, экономят и пускают только на праздники. На радость детям и местным алкоголикам.
Руслан вернулся через двое суток. Остановился в дверях, мнет в руках фуражку.
— Моя рубашка готова?
— Почти. Осталось несколько стежков.
— Я понимаю, что стоит принарядиться, — усмехнулся он. – Но ведь не настолько.
Татьяна и не заметила, что держала в руке кружево от платья будущей выпускницы. Посмеялась вместе с ним, завершила заказ.
Вечером Руслан встретил ее после работы. Подарил букет розовых гладиолусов, пригласил в кино. Вот только на фильм в тот вечер они так и не пошли. Почти до утра бродили по парку и разговаривали. С такой жаждой, как будто отбывают свой последний день на земле. От слов парня Татьяна растаяла. Как тает на солнце ее любимое ванильное мороженое.
На первую неделю знакомства Руслан подарил Татьяне набор изящных шпилек. На шляпках у них вместо цветных кружочков были фигурки белых голубей. Знал ли парень, что они свадебные?
Долгое время Татьяна считала, что их разделили километры. В стране кризис, ателье едва держится на плаву. Чтобы не сокращать швей, их отправляли на работу в другой город. На фабрику. Две недели на чужбине, две дома.
А что она должна была делать? Увольняться? Шитье – единственное, что у нее действительно хорошо получалось. Приходилось терпеть, пытать себя разлукой. Руслан все реже звонил, при встречах отводил глаза, обнимал осторожно, словно фарфоровую куклу, молчал, много курил. Девушка не раз порывалась спросить, что происходит. И страшно…
Его: «Извини. Я скоро женюсь» не стало ножом в спину. Чувствовала нечто подобное. А, может, сама накликала беду. Сомнениями…
Невесту Руслана звали Мариной. Она училась в университете на юриста, а ее семья владела отелем за пределами города. Большое трехэтажное здание с колоннами, башнями и большим кирпичным забором. Самый настоящий средневековый дворец.
На то время Руслан уже ездил на новенькой машине, купленной, конечно же, не на зарплату подсобного рабочего. Но Татьяне не хотелось верить, что парень просто соблазнился на деньги. Руслан не такой. Вероятно, он действительно любил ту Марину.
Если Татьяна сразу смирилась, стала перед судьбой на колени, то Марине захотелось еще и позлорадствовать. Что-то мучило, болело. Не получила полной власти над мыслями того, кто должен поклясться ей в вечной любви перед алтарем.
Однажды, придя в ателье, она опустила на пол перед Татьяной два раздутых пакета.
— Говорят, ты лучшая в городе портниха. Сошьешь мне счастливое свадебное платье. Я принесу эскизы. — И, оборачиваясь, добавила: — кстати, я договорилась с твоим руководством. Ты вряд ли сможешь отказаться от этого заказа.
И она шила. Выполняя все прихоти Марины. Там широкое, здесь слишком узкое, не то кружево, сборка не той ширины и не с той стороны. Она изводила Татьяну рассказами об их с Русланом романтических вечерах, а иногда просто выворачивала ей душу, приводя жениха с собой.
Принести какие-то вещи или забрать ключи. Руслан надолго не задерживался. Здороваясь, отворачивался и быстро шел. А Татьяна чувствовала, что вдогонку за ним бежит ее сердце.
Объединив в один замысел все журнальные «хочу», Марина придумала сложнейший крой платья. В работе Татьяна пользовалась подаренными Русланом булавками.
— Голуби? Боже, какая безвкусица, — как-то подняв одну из них двумя пальцами, брезгливо поморщилась Марина.
Выравнивая на талии кружево, попала заостренным концом булавки себе в палец. По платью расплылись два красных пятна.
— Это все из-за тебя! — лицо невесты сделалось пунцовым.
— Я отстираю. Обещаю.
Старинный мамин рецепт не подвел. Наутро ткань снова отливала безупречной белизной. Татьяна не удержалась, примерила чужое счастливое свадебное платье. Красиво, изящно. Ей очень идет белый цвет. Вот только глаза – бескрайние океаны боли. Кажется, им под силу утопить даже солнце.
Придирчиво осмотрев место, где вчера были пятна, Марина сказала:
— Я его не возьму. Оно несчастливое. И я в нем толстая. Плохой из тебя мастер.
За платье Марина заплатила, но оставила его в ателье. Татьяна уволилась с работы, забрав с собой постоянных клиентов. И платье выкупила, хотя и не понимала, зачем оно ей теперь.
Платье продолжало пылиться в шкафу, пока его не заметила Олеська – дочь Таниных соседей. Родители девочки держали небольшую юридическую контору. Дневали и ночевали на работе, и все равно едва сводили концы с концами. Но не хотели бросать начатое на полпути, идти работать на кого-то. Что-то в душе стремилось к независимости. Хотя они тоже были зависимыми. От обстоятельств и своих возможностей.
В детском саду Олеся постоянно болела. Родители часто оставляли ее у Татьяны. Иногда подбросят какую-то копейку. Да она бы и бесплатно присмотрела за девочкой. Олеся – не ребенок, а сокровище.
Девчонка едва не поклонялась тому платью Просиживала у шкафа часами, рисовала невест. Часто повторяла:
— Выйдешь замуж и оставишь платье мне.
Татьяна гладила Олесю по головке и улыбалась:
— Когда еще то будет.
Иногда Татьяна вынимала платье из чехла и надевала на манекен. Ну и радости было в детских глазах. Чем больше Олеся увлекалась нарядами, тем сильнее беспокоилась Татьяна. А вдруг платье действительно несчастливое?
И потом успокаивала себя словами матери: «Иногда вещи сами выбирают хозяина. Не надо этому противиться».
Через восемь лет Руслан и Марина расстались. Марина нашла какого-то немца и уехала с ним заграницу. А Руслан в тот же месяц пришел к Татьяне. Со своим сыном Андреем. Просил прощения, говорил об ошибках и втором шансе. Его сын ел в гостиной яблочный пирог, а Олеська, спрятавшись у окна, разглядывала незнакомого мальчика через прозрачную тюль. Будто невеста.
Руслан был там, где она столько лет мечтала его видеть. Но время не остановить и не вернуть назад. В душе что-то перетлело. Слишком глубокую дыру выжгла измена.
В присутствии Руслана больше не перехватывало дыхание, не подгибались колени и потели ладони. Она верила в искренность его раскаяния, ей было жаль Руслана, его мальчика, и себя тоже. На этот раз бывший возлюбленный не стал для нее глотком чистого воздуха. Захотелось другого.
Татьяна извинилась и вышла на балкон. Руслан все понял. Промолчал и проводил ее долгим печальным взглядом. Женщина слышала, как за ним тихонько закрылась входная дверь. На этот раз навсегда.
На пути Татьяны так и не встретился достойный мужчина, а счастливое свадебное платье дождалась Олесю…
— Не шевелись, — Татьяна медленно, одна за другой, загоняет шпильки с голубками в широкий, расшитый бисером пояс платья. – Подними руки!
Чудо! На талии платье опять кажется тесным. Татьяна хорошо помнит, что неделю назад уже распускала вытачки. С возрастом теряет профессиональные навыки или Олеся уже не одна…
— На поясе мне опять не нравится. Выпущу еще несколько сантиметров. Или лучше сделать с запасом? – подмигивает девушке.
— Делай с запасом, — краснеет Олеся.
Последняя голубка разместилась на вышитом бисером листочке. Теперь это ее постоянное место. Шпильки красивые, но в работе очень непрактичны.
Татьяна снова поранила палец одной из них месяц назад, когда узнала имя жениха Олеси. Андрей, сын ее Руслана. Выходит, время все-таки можно вернуть обратно…
Счастливое свадебное платье — история из жизни.
