Террористка из 9-го класса — история из жизни. Моя дочки в школе упала с лестницы и сломала левую руку. Конечно, я расстроилась! А потом узнала, что упасть ей кто-то помог…
Я сообразила, что забыла переобуться, только провалившись по щиколотку в снег. Но возвращаться не стала, поймала машину — и скорее в школу. Несколько минут назад мне на работу позвонили из лицея, где учится дочь, и сообщили, что с ней произошел несчастный случай.
Представляете, в каком я была состоянии! Возле лицея стояла машина скорой помощи. Мои ноги стали ватными и отказывались слушаться. Скорая медленно двинулась с места. Не знаю, откуда взялись силы, но я бросилась наперерез микроавтобусу: «Стойте!»
Террористка из 9-го класса — история из жизни
— В чем дело? — в окошко выглянул мужчина в белом халате.
— Мне позвонили… Сказали, что с моей дочкой несчастье…
— Садитесь, — врач распахнул дверцу. Агата, бледная как полотно, лежала на носилках. «Слава богу, жива!» — мелькнула мысль.
— Солнышко, я с тобой… Потерпи немножко, — сказала я дочке и после этого обратилась к врачу: — Доктор, что с ней?
— Похоже, перелом левой руки. А может быть, просто трещина в кости — точнее вам скажут в травмпункте после рентгена.
У Агаты оказался перелом левой руки. Надо же, как не везет ребенку! Только после ангины оправилась, а тут новая напасть. Я смотрела на дочку, и сердце разрывалось. Рука в гипсе, глаза грустные, личико заплаканное… Когда вернулись домой, я стала расспрашивать Агату, как все случилось.
— С лестницы упала…
— Наверное, бежала сломя голову и ничего вокруг себя не видела?
— Нет, я спокойно шла…
— Оступилась? Или толкнули?
Дочка, которая до этого более-менее спокойно отвечала на мои вопросы, вдруг закрыла лицо здоровой рукой и заплакала.
— Сильно болит? — встревожилась я.
Она покачала головой:
— Не сильно…
Меня вдруг словно током ударило:
— Тебя кто-то столкнул? Не молчи. Я должна знать!
— Помнишь, — Агатка шмыгнула носом, — я тебе утром сказала, что мы собираемся с классом в кино и нужно принести по 200 рублей? Вот… На втором уроке Ирина Петровна велела сдать деньги, а я их в куртке забыла. На перемене пошла в раздевалку, а когда возвращалась, меня остановила одна девочка… Она хотела забрать деньги… Я не отдала, и тогда она меня толкнула.
Я схватилась за сердце:
— Что это за девочка? Как ее зовут?
— Не… не знаю.
Я видела, что Агата врет, но добиться правды не смогла. Приехал муж (я позвонила ему из больницы).
— Как хорошо, что ты уже пришел, — обрадовалась я и стала быстро одеваться.
— Рита, ты куда это?!
— Это был не несчастный случай. Агату столкнула с лестницы какая-то девчонка, которая вымогала у нее деньги. Муж стал снова натягивать на себя только что снятую дубленку. Теперь уже пришла моя очередь спросить: «Ты куда?»
— В милицию. Никому не позволю издеваться над моим ребенком!
— Не спеши… Давай лучше я сначала схожу в школу, поговорю с учителями…
В общем, уговорив мужа не пороть горячку, я отправилась в лицей. В здании было тихо — шли уроки. Только возле лестницы недалеко от директорского кабинета разговаривали две ровесницы. Агаты. Я уже собиралась пройти мимо, но, услышав, о чем они беседовали, буквально приросла к полу.
— Слышала, сегодня Богданова с лестницы навернулась? — говорила одна. — Говорят, руки-ноги переломала. Я сама не видела, но Ленка сказала, что Агатка вот с этой лестницы летела. С самого верха. А толкнула ее эта…
Я обратилась в слух, но вместо девичьего голоска услышала басовитый окрик: —Хмельницкая, Охрименко, немедленно в класс!
Девчушек как ветром сдуло, а я бросилась вслед за высоким мужчиной в спортивном костюме:
— Подождите, пожалуйста!
Учитель неохотно остановился:
— Я вас слушаю…
— Я — мама Агаты Богдановой.
— С ней все в порядке? — участливо спросил мужчина.
— У нее перелом руки. И это не несчастный случай. Ее столкнули… И мне кажется, вам известно, кто это сделал!
Выражение лица моего собеседника резко изменилось — оно стало растерянным.
— Простите, мне пора на урок, — сказал он и ушел. Я обескуражено посмотрела физруку вслед и отправилась к директору.
— Очень сожалею, что в школе, которой я руковожу, произошел такой досадный инцидент, — сказал директор, когда я представилась. — Обещаю во всем разобраться и наказать виновных!
Я вздохнула с облегчением. Оказывается, чем играть в частного сыщика, нужно было просто прийти к директору. Слава богу, он оказался понимающим человеком и сразу же расставил все точки над «i». Поймите меня правильно: дело было вовсе не в желании отомстить.
Просто хотелось справедливости. Я улыбнулась и сказала:
— Очень хорошо, что мы поняли друг друга. Конечно, наказывать виновных — ваша прерогатива, но мне все, же хотелось бы знать имя этой девочки…
— Девочки? — брови директора поползли вверх. — При чем тут девочка?
— Ну как же… — растерялась я. — Вы ведь только что сами сказали: виновные будут наказаны.
— Я имел в виду Ирину Петровну, классного руководителя вашей дочери. Во-первых, она не прочитала ученикам лекцию о правилах безопасности, а во-вторых, недостаточно контролировала поведение детей во время перемены. Даю вам слово, что подниму этот вопрос на ближайшем педсовете и объявлю Ирине Петровне выговор. Не исключено даже, что заберу у нее классное руководство.
Я слушала директора, смотрела в его бегающие глазки и думала: «И этот знает. Голову даю на отсечение! Что за ерунда, все знают правду, но почему-то скрывают. Не лицей, а мафия какая-то…»
— Я прошу вас не наказывать учительницу! Вам, так же как и мне, известно, что она ни в чем не виновата. А истинную виновницу вы по неизвестной причине покрываете. Но я обязательно узнаю эту причину, так и знайте!
Лоб директора школы покрылся мелкими бисеринками пота. Он нервничал. Так нервничал, что это бросалось в глаза даже такому неискушенному психологу, как я. На столе зазвонил телефон, и напряженность на лице мужчины сменилось выражением явного облегчения.
— Извините, у меня дела, — он кивнул на аппарат, — передавайте дочке пожелания скорейшего выздоровления.
Мне не оставалось ничего другого, как уйти. Я уже дошла до выхода из школы, но возле самых дверей развернулась и отправилась на поиски спортзала. Учителя физкультуры я нашла в маленьком помещении, где хранился спортивный инвентарь.
— Еще раз здравствуйте, — сказала я. Мужчина от неожиданности даже вздрогнул:
— Вы?! Я же сказал, что ничего не…
— У вас есть дети? — перебила я его.
— Сын. Учится в нашей школе в первом классе, — растерянно ответил он, явно не понимая, к чему я клоню.
— А вы не боитесь, что ваша террористка и его столкнет с лестницы? Моя дочка сломала руку, а если бы, не дай бог, повредила позвоночник? Как вы не понимаете, что безнаказанность рано или поздно приведет к настоящей трагедии!
— Вы курите? — нахмурился учитель.
— Иногда. Когда нервничаю…
— Пойдемте на улицу, покурим…
Во дворе физрук кое-что мне рассказал:
— Наша школа называется лицеем, потому что дети обучаются по специальной программе. Но мы не частное, а бюджетное учебное заведение. У директора амбиций много, а средств мало, вот и ищет спонсоров, где можно. В прошлом году ему повезло: к нам из второй гимназии перевели одну девочку — Алину Федотову.
Папа у нее, как сейчас говорят, крутой, — учитель горько усмехнулся, — так сказать, владелец заводов, газет, пароходов… Он, когда Алину сюда перевел, в кабинет информатики новые компьютеры привез и на ремонт школы такую сумму отсчитал, что наш директор собрал внеочередной педсовет и велел, чтобы к «милой Алиночке» был индивидуальный подход.
В чем он заключается, надеюсь, вам объяснять не надо. Оценки Мы ей должны ставить только отличные. Старейшина школы, учительница русского языка и литературы, имела неосторожность Федотовой семерку в четверти поставить, так директор спровадил ее на пенсию! Но если бы дело было только в отметках…
Понимаете, Алина — очень сложный подросток, она до девятого класса четыре школы сменила. У девочки необузданная жажда власти. Она уверена, что мир должен принадлежать тем, у кого есть деньги. Такая вот философия. Отсюда — соответствующее поведение.
Я знаю, почему она вашу дочь с лестницы столкнула — деньги требовала, а та имела «наглость» не повиноваться. Думаете, Алине деньги нужны были? Нет! Я видел, сколько у нее денег в карманах, она демонстрирует их направо и налево. Вот такой пресс! И рубли, и доллары, и евро. Я за год столько не зарабатываю…
— Но неужели на нее нет управы?
— Позицию учителей я вам уже обрисовал, а дети… Дети запуганы. Алина окружила себя армией «телохранителей» — это мальчишки-старшеклассники из неблагополучных семей. Управляет ими при помощи кнута и пряника. С одной стороны, «подкармливает» — дает деньги на сигареты и пиво, а с другой — вертит ими как хочет. Унижает, наказывает при помощи остальных. Ох, доиграется девчонка, помяните мое слово. Только учтите: я ничего вам не говорил.
Дома я рассказала мужу о том, что удалось узнать. Он рвался в бой, кричал, что пойдет к «этому крутому козлу» и по-мужски объяснит ему, что деньги решают не все. Мне едва удалось остудить его боевой пыл.
— До сорока лет дожил, а ума не набрался, — сказала я. — Неужели не понимаешь, что ничего не добьешься? В лучшем случае тебя просто на порог не пустят, в худшем — этот папаша натравит на тебя своих «волкодавов». Хочешь дочь оставить сиротой?
— Я тоже не ботаник, — буркнул муж. — У меня второй разряд по боксу!
— Не убьют, так изувечат, — настаивала я. — И думаешь, эту сволочь посадят? Как бы не так! Наймет адвокатов, тебя еще и виноватым сделают. Прошу тебя, никуда не ходи. Лучше Агатку в другую школу переведем.
Прошло несколько дней. Вообще-то дочку уже вполне можно было отправлять в школу, чтобы хоть слушала на уроках, раз не может писать — рука то сломана левая, а Агата у нас левша и правой ничего не может. Но, честно признаться, я боялась отпускать ее от себя. Однажды вечером муж пришел с работы не один — привел (точнее, принес на руках) незнакомую девушку. Увидев ее залитое кровью лицо, я обомлела.
— Какие-то отморозки ее в подворотне избивали, — пояснил муж, осторожно укладывая бедняжку на диван. — Пришлось кулаками помахать, — он показал руки со сбитыми в кровь костяшками. — А это, — он бросил на стол кастет, — у одного из парней отобрал.
— Скорую вызову! — засуетилась я.
— Не надо,— попросила девушка. — Это всего лишь кровь из носа, — она потрогала распухший нос и застонала.
— Как хочешь. Тогда я твоим родителям позвоню, чтобы приехали, — решил муж. — Диктуй телефон!
Пока он дозванивался, я позвала дочку:
— Агата, иди сюда… — и, когда она прибежала в гостиную, попросила: — Возьми, пожалуйста, в шкафу чистое полотенце и смочи его холодной водой. Вместо того чтобы броситься выполнять мою просьбу, Агата стояла как загипнотизированная, а потом вдруг убежала.
Выяснять причину такого ее поведения было некогда. Я вытерла лицо и руки девушки от крови, обработала перекисью царапины, а потом пошла, разбираться с Агатой. Дочка лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и плакала.
— Агата, что случилось?
— Зачем вы пустили ее в дом?! — еще громче зарыдала дочка.
— Кого — ее? Я не понимаю!
— Алину… Я… я боюсь ее!
У меня остановилось сердце. Так вот, значит, кого муж спас от хулиганов! Надо же, какие случаются совпадения… Тут в дверь позвонили. На пороге стоял дорого одетый мужчина с серым от волнения лицом. За его спиной маячил здоровенный парень в кожаной куртке.
Убедившись, что дочь в относительном порядке (если не принимать во внимание многочисленные ссадины), господин Федотов обратился к парню:
— Иди в машину. Я спущусь через несколько минут.
Прощаясь, Федотов крепко пожал руку моему супругу, а потом полез во внутренний карман. Когда он извлек оттуда бумажник, муж презрительно фыркнул:
— Я за спасение детей денег не беру!
— Извините… — смутился Федотов и добавил с кривой улыбкой: — Таких бескорыстных людей мало осталось…
И тут в меня словно бес вселился:
— Думаете, все можно за деньги купить? Ошибаетесь! Я презираю вас, слышите? И ваша дочь ничем не лучше — яблоко от яблони недалеко падает!
Федотов ошарашенно смотрел на меня, не понимая, чем вызвана такая вспышка гнева. Наконец спросил:
— Зачем вы так? Вы же меня совершенно не знаете…
— Зато вашу дочь знаю. Пойдемте! — я схватила за рукав ничего не понимающего мужчину и потащила в комнату Агаты. — У моей дочери сломана рука, потому что Алина столкнула ее с лестницы! А перед этим пыталась отобрать у нее деньги! Вам известно, что ваша дочь терроризирует всю школу? А ваши деньги обеспечивают ей безнаказанность!
Федотов вздохнул и вдруг спросил:
— Чаем меня не угостите?
— Угощу, — растерялась я.
За чаем, отец Алины рассказал о том, что его жена умерла, когда дочке еще не было и года. Воспитывал ее он один.
— Понимаете, сначала баловал, как мог, ни в чем не отказывал. Думал, хоть немного компенсирую отсутствие матери. А когда понял, что переборщил, закрутил гайки. Да, видно, поздно. Что теперь делать — ума не приложу.
— Нужно дочку в другую школу переводить, — повернулась я к мужу.
— Не спешите, — попросил Федотов. — Я решил отправить Алину в школу в Англии. Там строгий режим, с нее быстро собьют спесь, — он снова вздохнул. — Во всяком случае, я на это надеюсь…
Он выполнил обещание. Дети и учителя вздохнули спокойно. А я порой размышляю, как сложится судьба юной «террористки ». И не нахожу ответа…
Террористка из 9-го класса — история из жизни
