Как часто я слышала обидные слова о том, сама ничего не могу добиться в жизни. Ты без меня не справишься – сначала мне это постоянно твердила моя мать, потом Паша принял от нее эстафету…
Сутра шел дождь. Вернее, даже ливень с громом и молнией. Но меня это не огорчало, наоборот – радовало: вряд ли свекровь вылезет из дома в такую погоду. А значит, можно прожить хотя бы день без нервотрепки. Я просматривала сайт «Элитстрой» – планировала заказать качественный ремонт квартиры у профессионалов по доступным ценам. Пора было что-то менять.
Черта с два! В полдень прозвучал звонок в дверь. Вздохнув, пошла открывать.
Ты без меня не справишься
Тамара Павловна была не в духе. Сунув мне мокрый зонт, с ходу принялась ворчать:
– Могла бы за мной заехать! Видишь, что творится?
– Вижу, – вздохнула я. – Но заехать мне за вами сейчас не на чем. Машина в ремонте.
– Опять кого-то зацепила?! – ужаснулась свекровь. – Вот растяпа! Кого на этот раз?
– Никого, – проглотив «комплимент», пробормотала я. – Просто карбюратор забарахлил. Машина-то старая…
– А тебе можно новую доверить? – парировала свекровь. – Сразу угробишь, ты же ничего толком делать не умеешь.
Скрепя сердце я промолчала. Только снова тяжело вздохнула. Тамару Павловну это нисколько не смутило.
– Что ты все время вздыхаешь? Ты что, больна?
– Голова немного болит. Наверное, из-за погоды.
– Рано тебе на погоду реагировать, – хмыкнула родственница, затем покрутила головой в поисках внука. – А почему меня Тимоша не встречает?
– Вероятно, не услышал звонка, – мрачно пояснила я. – Он в детской мультики смотрит.
– Мультики смотрит? Безобразие! Как ни приеду – ребенок перед телевизором. Ты что, не понимаешь, что это вредно? – Тамара Павловна грозно уставилась на меня.
Я стойко выдержала ее взгляд. Пусть выговорится до конца.
– Чего молчишь? – стаскивая с ноги туфлю, пропыхтела свекровь. – По-твоему, я со стенкой разговариваю?
– А что мне отвечать? Я плохая мать. Никудышная жена. Дальше перечислять?
– Здрасьте-пожалуйста! Ты что, обиделась?
– Конечно, обиделась! Не успели переступить порог, уже мораль читаете. И то у меня не так, и это…
– Не выдумывай! – сказала она. – Просто жизни Тебя учу. Как любая любящая мать.
Любящая, как же! Мне вдруг до ужаса захотелось послать ее к чертовой бабушке, но, представив, какие будут последствия, воздержалась. Пусть выльет остатки яду, полегчает. Поднявшись на второй этаж, я толкнула дверь в детскую:
– Тим, к нам бабушка в гости приехала.
– Тома или Дина? – не отрываясь от экрана, спросил сын.
– Тома… Спустись вниз, поздоровайся.
На ступеньке, как раз в тот момент, когда свекровь бросилась ему навстречу:
– Тимошечка! Воробушек мой дорогой… Здравствуй!
– Здравствуй, ба, – нарочито важно пробасил Тимоша. Как только бабуля его облобызала, брезгливо вытер лицо:
– Бабушка! Опять меня помадой испачкала!
– Ну, извини, – разводя руками, закудахтала та, – так соскучилась, что не удержалась. Как ты тут, мой маленький?
– Я не маленький. Мне скоро пять лет. Забыла?
– Не забыла, не забыла… – губы свекрови расплылись в приторной улыбке. – Просто сказала по привычке. Сын посмотрел на бабушку серьезно.
– Ты мне подарок привезла? – строго спросил он.
– Подарок? – растерянно переспросила свекровь.
– Ну да, гоночный автомобиль купить обещала.
С утра шел проливной дождь, но свекровь все, же выбралась к нам, чтобы… почитать мне мораль
– Ах да, конечно… – лицо Тамары Павловны стало покрываться красными пятнами. — Понимаешь, воробушек, на улице такой дождь, что я подумала, что-о-о…
– Ну вот, второй раз уже обманула… – развернувшись, Тимоша стал медленно подниматься вверх по ступенькам.
– Ты обиделся? – закричала ему вслед свекровь.
Не получив ответа, расстроилась:
– Как я могла забыть про гоночный автомобиль?! Просто беда с этим склерозом.
– Рано вам про склероз говорить, – мстительно заметила я. Затем миролюбиво улыбнулась: – Ладно, идемте чай пить. Я пирог испекла. Со смородиной.
– Ты с ума сошла! Никакого пирога! – замахала руками Тамара Павловна. – Лучше просто смородинового варенья.
– А вот варенья-то как раз больше и нет. Есть сырок в шоколадной глазури. Хотите?
– Боже упаси! В нем сколько калорий!
– Да какие калории, он же совсем малюсенький.
– Все равно не буду. И тебе не советую. Сейчас последняя неделя поста, а ты об этом не думаешь.
– Почему не думаю? Думаю. Я постный борщ сварила. Будете?
– Совсем маленькую тарелочку. Вот такую, – она ткнула в стоящую на столе керамическую пиалу.
– Ну знаете, из такой разве что кошку кормить!
– Я лучше знаю, сколько чего мне нужно.
– Да, пожалуйста, Пашке больше останется.
– Не Пашке, а Павлику, – сердито поправила свекровь. – Сколько раз говорила, нельзя так неуважительно называть мужа. О господи, дай мне силы!
– Тамара Павловна, вы можете быть совершенно спокойны. Я люблю вашего сына, и он это прекрасно знает. И обращение «Пашка» принимает без обид. Более того, оно ему нравится.
На сей раз свекровь промолчала. Хотя по ее виду я поняла: все равно недовольна. Ладно, пусть злится. Пообедав, мы с ней уселись рассматривать фотографии, которые недавно отпечатали. Снимки были сделаны в январе, когда мы с Павлом отдыхали в Египте. Полистав альбом, Тамара Павловна поджала и без того узкие губы:
– Слушай… Давно хочу с тобой поговорить.
– Поговорить? – я напряженно замерла. – А о чем?
– О главном. На широкую ногу жить стали, по заграницам разъезжаете. Так нельзя.
– Почему нельзя? – удивилась я. – Оба неплохо зарабатываем.
– Оба?! – с возмущением переспросила свекровь. – Вот скажи, сколько ты получила в этом месяце?
– Ну-у-у… Двадцать четыре тысячи.
– Ага… Ну а Павел сколько?
– Точно не знаю. Он ведь мне всех денег никогда не отдает. Только на хозяйственные нужды… Остальные крутятся в обороте. Сами знаете, бизнес постоянно требует капиталовложений. И по большому счету мы живем на то, что зарабатываю я.
– Вот уж никогда не поверю. Вон ты как одета-обута, не с рынка небось. И машину себе купила, хотя вполне можно было обойтись и одной… – она сердито кашлянула. – Не барыня, могла бы и на общественном транспорте до работы добираться. Совершенно не умеешь жить экономно.
– Я не умею?! С чего вы взяли? – возмутилась я.
– Из личных наблюдений. Всем известно, какая ты транжира. А вам с Павликом надо думать о будущем. Молодость быстро проходит, и здоровье не вечное. Думаешь, не вижу, с каким трудом Павлуша деньги зарабатывает? Пашет, как негр на плантации. А ты, ишь, что придумала: «На мои деньги живем…» Вот ты сегодня отдыхаешь, а Павлуша, бедненький, на работе, – всхлипнув, она посмотрела на настенные часы. – Кстати, во сколько он должен быть дома?
– Дома? Не имею ни малейшего представления.
– Как это не имеешь представления?! – ахнула свекровь. – Вы что, поссорились?
– Нет, не поссорились, – я пожала плечами. – Просто Павел не знал, как сложится его день. Сказал, что перезвонит.
– Перезванивал? – насторожилась Тамара Павловна.
– Пока нет, – снова пожала плечами я.
– Тогда звони сама, – приказала свекровь. – Ты без меня не справишься. Разве ты не знаешь, что мужчину нужно держать на контроле?
– На контроле? Вот еще… Что он, маленький ребенок?!
– Вот именно, не маленький! – Тамара Павловна многозначительно подняла кверху указательный палец.
Ничего себе заявочки. У меня даже дыхание перехватило:
– О господи! Вы на что намекаете?
– А на то! Ты, Светлана, слишком-то не расслабляйся. Павлуша хоть и порядочный человек, а тоже может соблазну поддаться. С его данными, да с его деньгами… Бабы гроздьями готовы виснуть. А ты уверена, что он устоит? – поймав мой взгляд, она усмехнулась. – Что так на меня смотришь? Тебе же добра желаю!
Я до крови закусила губу. Совсем недавно эти же слова сказала мне моя мать. Почти слово в слово. Сговорились, что ли? А может, им что-то известно? У меня заныло сердце.
– Тамара Павловна, скажите прямо, у Павла кто-то есть?
– А я почем знаю? Он мне не докладывает.
– Вот как? – я сердито мотнула головой. – Так не мутите воду. И нервную систему мне не расшатывайте, на работе хватает нервотрепки. Знаете, какие у нас клиентки?
– Сама выбрала такую. Так что теперь не жалуйся…
Спорить я не стала – бесполезно.
Недаром муж за глаза называет свекровь носорогом. Не за вес, а за характер. Толстокожая и упертая. Впрочем, Павлик тоже упрям, именно поэтому сумел раскрутить свое дело. И очень этим гордится. А еще говорит: «Это я тебя тащу по жизни. Как буксир. Ты без меня не справишься. Ты без меня ничего не сможешь!»
Слушать такое до слез обидно, потому, что я не такая уж никчемушница, какой он меня пытается выставить. Впрочем, не он один. С детства то же самое мне внушала мама. Честно говоря, не слишком люблю вспоминать детские годы. Но не потому, что меня обижали. Просто все время воспитывали, особенно мама.
С утра до вечера поучала, как себя вести, как причесываться, как одеваться… Шагу не могла ступить без ее надзора. От вечных нравоучений болела голова. Вроде все слова правильные, а почему-то зло брало.
Особенно когда она говорила: «Слушай родителей, пока они живы. Ведь случись что, ты без нас не справишься».
Честно говоря, никак не могла понять, почему мама меня считает ни к чему не приспособленной. Была бы дурой, калекой или лентяйкой – другое дело, а так.
… Короче, лет с пятнадцати мечтала только об одном: поскорее уйти из родительского дома. Но мечта осуществилась не скоро. После школы я поступила в мединститут и два года училась на фармацевта. Не могу сказать, что нравилось. На третьем курсе окончательно убедилась – не мое. Вопреки запрету родителей забрала документы и отправилась на платные курсы по косметологии. Окончила их, получила сертификат. Вот только устроиться на работу оказалось нелегко. Мама меня поедом ела:
– Бросила учебу, а теперь болтаешься без дела. А ведь мы тебя предупреждали: не пори горячку – пожалеешь!
И так изо дня в день. После трех месяцев маминых проработок хотелось выть. И вот тут-то встретила Павла. Случайно, на дне рождения у подруги. Он сразу произвел на меня впечатление: высокий, стройный, темноволосый, улыбчивый. Весь вечер мы не отходили друг от друга. Расставаясь, договорились о встрече.
На следующий день прогулялись по городу, посидели в кафе. Узнав, что я не могу найти работу, Павел махнул рукой:
– Ерунда! Хочешь устроиться в косметический салон? Могу посодействовать. У меня сестра двоюродная в салоне красоты работает. Пристроит и тебя.
Павел оказался человеком слова, и обещание свое выполнил, так что спустя две недели я уже приступила к служебным обязанностям. Отнеслась к этому очень серьезно. Понимала: мне нужно не только подтвердить свою квалификацию, но и повысить профессиональный уровень. Поэтому присматривалась, как работает с клиентами Пашина сестра, спрашивала у нее совета. Марина охотно делилась секретами мастерства.
А еще советовала не быть дурой:
– Если есть возможность сделать какую-то процедуру без оплаты через кассу – делай. Регинка не обеднеет. Регина – хозяйка салона. Сногсшибательная женщина, таких на обложки журналов помещать. Только чересчур строгая. Не дай бог, клиент останется чем-то недоволен – сразу штраф, а то и увольнение. В общем, ее все боялись. Я тоже. Поэтому предложение подруги не приняла:
– Нет, Марин, обманывать не мое. Сразу все на лице написано.
– Перестань, пару раз покраснеешь, потом попустит. Человек ко всему приспосабливается. В том числе к вранью. И вообще: учись жить с расставленными локтями.
– Это как? – не поняла я.
– Очень просто, – снисходительно усмехнулась Марина, – или тебя толкают, или ты. Что, по-твоему, лучше?
– По-моему… По-моему, лучше вообще не толкаться.
– Не толкаться? Идеалистка! Разве такое может быть?
– Не знаю, но локти расставлять все равно не буду.
– Ну и зря! Не научишься завоевывать место под солнцем – будешь всю жизнь прозябать в тени. Ты вот посмотри на себя в зеркало. Что видишь?
– Себя вижу… – промямлила я.
– Верно. И какое у тебя при этом выражение лица?
– Как какое? Обычное…
– А какое оно у тебя обычно, ты задумывалась?
– Не задумывалась, – растерялась вконец. – А какое?
– Скучное, вот какое. С такими лицами ходят только просительницы и неудачницы.
– Правда-а-а?.. – искренне огорчилась я. – О господи, а я как-то не замечала.
– Конечно, не замечала, – произнесла подруга. – Потому что для тебя это в порядке вещей. А вот я с детства оптимистка… – она задорно подмигнула своему отражению. – И поэтому мне все легко дается. Замуж выскочила удачно. Заметь – в семнадцать лет! Левушка меня на руках носит, сына боготворит. Кстати, о детях… Вы с Павлом как?
– С Павлом? – я непонимающе заморгала. – В каком смысле?
– В интимном. Спите вместе или нет?
– Нет. И вообще такое спросишь…
– А что такого? Сейчас все до свадьбы сходятся. Кстати, ты меня удивила, ведь я считала, что Пашка еще тот жеребец!
– Ну, ошиблась, – покраснела я.
– Угу. Видать, ты его действительно серьезно зацепила, иначе бы он с тобой не церемонился.
– А что, у него до меня были другие девушки?
– Шутишь?! – вытаращилась на меня подруга. – Мужику двадцать восемь лет.
– Ну и что, – вздохнула я, – моя мама в двадцать девять замуж вышла. А папе было тридцать четыре, но он всю жизнь повторяет, что она была его первой любовью.
– Любовью – первой, а вот сексуальной партнершей – еще не известно. Да и нравы раньше другие были. Молодежи вбивали в голову, что платонические чувства выше телесной любви. Хотя народу и без пропаганды не особо до секса было.
– Это почему же? – удивилась я.
– А потому! Простые люди знаешь, как вкалывали? Как одержимые. Руководство составит производственный план, и все соревнуются, кто скорее выполнит. Даешь пятилетку за три года и тройную норму угля за смену! Просто из шкуры вон лезли, чтобы героическим усердием отличиться. Сознательные.
– Ой, слушай, а мой папа тоже отличился, – простодушно поделилась я. – У него даже орден есть! Представляешь?
– А в личной жизни? – смешливо фыркнула Маринка.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
– Ну, детей у него сколько?
– Только я… Они же с мамой поздно поженились, вот и…
– Понятно. Это еще раз подтверждает, что вам с Пашкой нечего тянуть волынку. Теряете золотое времечко.
– Ничего мы не теряем, – отмахнулась я. – Нам и без секса замечательно…
Сказала, а сама задумалась. А действительно, почему Павел до сих пор не делал попыток склонить меня к интиму? Может, у него нет серьезных намерений? Или я не привлекаю его как женщина? В общем, сама того не желая, Маринка зародила в моей душе сомнения…
Слава богу, мучиться неизвестностью пришлось недолго. Павел пригласил меня поехать с ним на выходные к морю. Естественно, с радостью согласилась. Правда, родителям соврала, что еду с Маринкой, иначе ни за что бы не отпустили. Там все и случилось…
Оставшись в гостиничном номере наедине с парнем, едва не сошла с ума от страха. Но Паша повел себя деликатно, не стал набрасываться, как в соответствующих фильмах, а просто притянул к себе и тихо прошептал:
– Ты хочешь этого так же сильно, как и я?
Мне показалось, что сердце подскочило вверх и колотится где-то в горле. Ответить не было сил, поэтому лишь молча, кивнула. Паша легонько коснулся моей груди. Я инстинктивно свела руки, пытаясь заслонить набухшие соски.
– Глупенькая, не бойся, – преодолев слабое сопротивление, он снова притянул меня к себе. – Все будет хорошо… Еще минута – и наши губы встретились. Из моей головы мгновенно улетучились все мысли, страх исчез. Остались только Пашины мягкие губы, сильные руки и шум моря за окном…
Не помню, каким образом мы оказались на кровати, не поняла, куда исчезла моя футболка. Я не имела никакого сексуального опыта, однако мое тело отчаянно хотело любви. Павел это понял. Бережно провел пальцами по щеке, по губам, шее, спустился к груди.
Опустившись ниже, поцеловал живот около пупка. Выгнувшись дугой, я застонала. И тогда он сорвал с меня шорты. Не обнаружив под ними трусиков, удовлетворенно вздохнул: «Ждала…» Сбросив джинсы и плавки, прижался к моему телу, еще раз поцеловал в губы, затем отстранился, посмотрел в глаза.
– Девочка моя, как я тебя люблю…
Остальное помню смутно. Легкая боль, потом горячее небытие… Вспышка яркого света и ощущение необыкновенного блаженства. От избытка чувств я расплакалась. Пашу это напугало:
– Что с тобой? Тебе было очень больно?
Отрицательно покачав головой, прижалась к нему:
– Паш, не бросай меня, ладно? Иначе умру…
– Глупенькая, – прошептал он мне на ухо. – Мы уже никогда не расстанемся. Вернемся домой, буду руки твоей просить…
Дожидаться визита жениха к родителям я не стала. Вернувшись, домой, ошарашила родителей:
– Слушайте, у нас деньги на свадьбу есть? А то меня Пашка замуж собирается брать.
– На радостях, что ли? – весело спросила мама. – Соскучился, пока ты… – и тут же в испуге зажала ладошкой рот, потом быстро зашептала: – Вот дура наивная! Так вы, небось, вместе на море ездили? Так или нет?
– Вместе, – пряча глаза, честно призналась я.
– Хитер! – качнув головой, хмыкнул отец. – Впрочем, раз жениться предложил, то мы к нему без претензий.
– Это ты без претензий! – недовольно посмотрев на него, буркнула мама. – А вот я…
Не дожидаясь конца фразы, я бросилась ей на шею:
– Не ругайся, мам! Мы же не просто так, у нас любовь!
Через месяц сыграли свадьбу, и я перебралась жить к Павлу. Вернее, к его матери (они тогда еще жили вместе). Моя мама восприняла это болезненно, ей не хотелось отпускать единственную дочь из-под своей опеки. Все твердила – ты без меня не справишься.
Она стала, каждые выходные приглашать нас к себе в гости. Отказаться было невозможно, хотя мы с Пашкой воспринимали визиты без особого энтузиазма, скорее как какую-то повинность. А все из-за несносного маминого характера. Так доставала своими поучениями, что хотелось сбежать, куда глаза глядят. Хуже всего было то, что она слово в слово повторяла советы, которые мы выслушивали от Пашкиной мамы. И однажды Павел не выдержал:
– Нужно срочно решать вопрос с жильем, иначе этот родительский террор никогда не кончится!
– А может, попробуем построить дом? – предложила я.
– Отличная идея… – хмыкнул супруг. – Только дорогая. Как ты думаешь, где мы сможем денег достать?
– Кредит в банке возьмем. Сейчас многие так делают.
– Ладно, подумаем, – пообещал муж, прижимая меня к себе. – Слушай, а может, нам сначала ребеночка забацать?
– Запросто!
Сказано – сделано. Через полтора месяца я поняла, что беременна. Когда сообщила Пашке, он чуть не задохнулся от восторга:
– В самом деле? Или это всего лишь предположение?
– Не-а, не предположение. В самом деле! Правда, здорово?
– Не просто здорово – замечательно! – подхватив на руки, Павел закружил меня по комнате. Остановившись, сказал серьезно: – Учти, отныне ты будешь под моим строжайшим контролем. Никаких перегрузок, никаких волнений. С работы тебе сейчас лучше вообще уйти…
– С работы уйти?! – заорала я. – Ну уж нетушки!
– Не упрямься! – нахмурился муж. – Теперь тебе не только о себе нужно думать, но и о ребенке. Чем он будет дышать в твоем салоне? Там же у вас одна сплошная химия!
– Паш, да ты что! У нас в салоне косметика лучших торговых марок. Натуральная, она не может причинить вреда.
– Все равно. Тебе надо соблюдать специальный режим, больше бывать на воздухе, а при твоем графике это невозможно.
– Перестань, работу я в любом случае не оставлю.
– Не спорь. Кстати, завтра же займусь кредитом, чтобы к тому времени, когда родится малыш, могли перебраться в свой дом.
– Если этим хочешь меня задобрить, то не старайся, – посмотрев ему в лицо, усмехнулась я. – Работать все равно буду.
– Ладно, работай, – неохотно сдался Пашка. – Но учти: я буду отслеживать буквально каждый твой шаг.
– Это почему же? – поинтересовалась иронично.
– Потому что ты без меня не справишься и беременность – чрезвычайно сложный и ответственный процесс, – важно изрек муж. – Ты без меня не справишься …
Отчасти Пашка оказался прав. Беременность я переносила не слишком легко, так что без его поддержки мне было бы туговато. А тут еще свекровь со своими придирками. Бурчит и бурчит, а однажды и вовсе выдала:
– Я тоже ходила беременной, однако находила в себе силы и ужин мужу приготовить, и белье постирать. А ты все к свалила на меня и Павлушу.
– Но я, же не виновата, что у меня такой жуткий токсикоз, правда?! – стала оправдываться я.
– Так ведь на работу-то ты ходишь? – парировала свекровь. – И токсикоз не мешает. Зато дома палец о палец не ударишь. А Павлуша и без того весь в делах, носится как угорелый. И по работе, и со стройкой. А ты…
– А что я?! Тоже пользу приношу, деньги зарабатываю!
– И это ты называешь деньгами? – презрительно глянув на меня, скривилась свекровь.
– Конечно! – вспылила в ответ. – И очень приличными!
Судя по выражению лица, свекровь намеревалась сказать мне еще какую-то гадость, но в это время раздался телефонный звонок. Я подняла трубку:
– Ты чего без настроения? – услыхав мой голос, поинтересовался муж. – Что-то стряслось?
– Угу… – я сердито покосилась в сторону наблюдавшей за мной свекрухи. – Веду междоусобную войну.
– Тьфу ты, черт! – выругался Пашка. – Опять маман привязалась? Просил же ее…
– Как видно, она забыла, – упавшим голосом произнесла я. Потом всхлипнула: – Паш, а Паш… Слушай, а давай хотя бы на время к моим переедем, а то я так долго не выдержу.
– Давай, – неохотно согласился муж. – Хотя боюсь, что там тебе будет не намного лучше. Ты же знаешь свою маму…
– И то верно… Слушай, а давай на даче поживем. Там сейчас так хорошо, тихо…
– Не знаю… Беременной за город выезжать опасно. Мало ли что может случиться…
– Ничего страшного не случится. Ты же будешь рядом, значит, мне нечего бояться.
– Ага-а-а… Уразумела, что для тебя значу?
– Уразумела, уразумела, – рассмеялась я. – В общем, договорились, начинаю собирать вещи…
Узнав о нашем решении, мама пришла в ужас:
– Что за бредовые фантазии?! Там же никаких удобств: нет горячей воды, туалет на улице.
– Плевать! – отмахнулась я. – Зато там спокойная атмосфера и масса свежего воздуха.
– Спокойная атмосфера? – насторожилась мать. – Ты на что намекаешь? У вас трения с Тамарой Павловной?
– У меня со всеми сейчас трения, – вздохнула тяжко. – И глаза на мокром месте.
– Вот и глупо! Ведь с детства тебя учила находить положительные стороны в любой жизненной ситуации, даже самой сложной. Учила или нет?
– Ну, учила, – тусклым голосом произнесла я.
– И находи! Киснуть в твоем положении – последнее дело! Кстати, ты сказала Павлу, чтобы он пошел на курсы молодого отца?
– Конечно, сказала, – я многозначительно усмехнулась.
– И что он? Неужели отказался? – испуганно спросила мама.
– Наоборот. Сказал, что не только на курсы пойдет, но и на родах будет присутствовать.
– С ума сойти можно! Ну а ты?
– А что я… Он ведь все равно не отвяжется. Говорит, что ты без меня не справишься.
– Тоже верно, – подхватила маман. – Ты у нас такая рохля. Ничегошеньки сама толком сделать не можешь.
– Это я рохля?! Ну, спасибо, поддержала родную дочь!
– Немедленно прекрати истерику! – сдвинув брови, потребовала мать и, помолчав немного, ошарашила меня новым заявлением: – Знаешь что… А, пожалуй, мне тоже стоит пожить с тобой на даче. Так будет спокойнее.
– Кому? – ехидно поинтересовалась я. – Мне или тебе?
– Всем! – отрезала мама и, увидев, что собираюсь ей возразить, сердито прищурилась: – Спорить бесполезно. Ты знаешь, никогда не меняю своих решений.
– Зато я меняю, – вздохнула я и тоскливо добавила: – Не нужно из-за меня переться на холодную дачу, уж лучше мы с Пашкой к вам в квартиру переедем. Мне уже все равно, где страдать…
Перебираться к моим не потребовалось, так как после полученной от Павла выволочки свекровь клятвенно пообещала, что оставит меня в покое. Слово пыталась держать, хотя это стоило ей немалых усилий.
Я как могла, облегчала ей задачу. Дабы не провоцировать ссоры, старалась поменьше находиться дома. С особым удовольствием ходила на занятия по психологической подготовке к родам. Вернее, мы туда вместе с Пашкой ходили.
– Между прочим, я единственный мужик в группе, который изъявил желание присутствовать при родах.
– Ага. Поэтому ты считаешь всех остальных мужей трусами, – насмешливо хмыкнула я.
– Конечно. Видела, с каким ужасом они смотрели учебный фильм? Будто им не роды, а экзекуцию показывали!
– И никакая не смехота, – надулась я. – К твоему сведению, и сама здорово испугалась. Кошмар какой-то!
– Вот глупая, – произнес Пашка. – Там ведь женщина одна, без поддержки рожала, а с тобой рядом буду я! Надежный и сильный. Одна ты без меня не справишься, а вдвоем мы в два счета родим.
– Ты бы лучше со строителями справился, – вздохнула грустно. – А то они еще год отделочными работами будут заниматься, хотя обещали все давно сдать.
– Обещали – сдадут, – заверил меня муж.
– Значит, успеем перебраться туда до родов? – обрадовалась я.
– Думаю, да, – улыбнулся Пашка.
Затем легонько потрепал меня по щеке: – Слушай, а тебе очень идет быть беременной. Ты стала такой очаровашкой! Просто супер!
– Намекаешь на повтор? – прищурилась я. – Не надейся! Получишь наследника – и баста!
– Это почему же? – обиделся муж.
– А потому. Не стану всю жизнь на пеленки и распашонки переводить. Мне любимым делом заниматься хочется.
– Тоже мне дело, – пренебрежительно усмехнулся Пашка, – прыщи кому-то выдавливать.
– Что ты сказал? – от обиды к глазам подступили слезы, затрясся подбородок. – Прыщи выдавливать?!
– Свет, да ты что? – испуганно захлопал ресницами Пашка. – Тебе ведь это… нельзя расстраиваться…
– Спасибо, что напомнил! – фыркнула и… разревелась: – Паш, почему меня никто не воспринимает всерьез? Последние недели перед родами были очень суматошными: переезд, хлопоты по благоустройству нового дома. Я так замоталась, что даже не заметила, как приблизился установленный врачами срок.
Начало схваток восприняла с досадой: ну вот, детскую закончить не успела.
– Успокойся, Светик, я сам все сделаю, – замахал руками муж. – А сейчас поехали рожать…
– А может, я сама?! – захныкала.
– Ни в коем случае! Ты без меня не справишься!
Напрасно Павел был в себе так уверен. Роды длились около шести часов. К моменту появления долгожданного наследника бедняга Пашка растерял последние остатки мужества и под укоризненные возгласы медперсонала позорным образом грохнулся в обморок.
Кстати, этот момент запечатлен на пленке, так как процесс родов снимала камера, стоящая напротив родового кресла на штативе. Теперь я всегда прокручиваю ему эти кадры, если он начинает заноситься…
…Вернувшись, домой, Павел застал меня в плохом расположении духа. Целуя в щеку, шепотом спросил:
– Как прошла стычка с мамочкой?
– Лучше не спрашивай! – отмахнулась с досадой.
– Так плохо? – рассмеялся муж. – Ладно, тогда у меня есть для тебя отличная новость.
– Так что же ты молчишь, говори скорее!
– Я подписал контракт с итальянцами!
– Не может быть! – ахнула я.
– Может! Так что надевай свое самое красивое платье, мы идем с ними в ресторан.
– Погоди, какой ресторан? А Тимошка?
– А что Тимошка? С мамой останется, думаю, она справится… Кстати, после такого напряженного дня я тоже представляю из себя довольно жалкое зрелище. Сможешь сделать что-то с моей физиономией?
– Да конечно, запросто! Через час будешь как огурчик. Я тебя побрею и массаж сделаю.
– Светка, ты золото! Что бы я без тебя делал? Посмотрев на мужа, дурашливо развела руками:
– Трудно сказать… Знаю только одно: каким бы суперменом ты ни был, а сам ты без меня не справишься.
