Высококвалифицированный специалист – история из жизни. Когда секретарша сообщила о его приходе, я немного занервничал. Мне не так часто приходилось врать невиновным людям, еще и с такого смешного повода.
В конце концов, я не мог предложить ему работы, поэтому результат его прихода был заранее известен, а сам приход – бессмысленным.
Его объявление я увидел в вечерней газете, скользнул взглядом по нескольким строкам и уже стал перелистывать страницу, а тут осознал смысл прочитанного и еще раз пересмотрел сообщение.
«Чистильщик чеснока ищет работу», – было написано стандартным печатным шрифтом, только первая фраза была подчеркнута толстой линией.
«Чистильщик чеснока? – Удивился я. – Разве есть такая работа?» Очевидно, тот высококвалифицированный специалист, кто давал объявления, тоже придерживался такого мнения, потому что содержание сообщения было робким и осторожным, он был не уверен, напечатают ли вообще такое объявление.
Никаких стандартных фраз об опыте работы, образовании или «коммуникабельность – целеустремленность – активность» текст не содержал.
Зато искатель стыдливо сообщал, что за 8 часов способен качественно почистить около восьмидесяти килограммов чеснока!
Я попытался представить, сколько это – восемьдесят килограммов чеснока, однако скоро понял, что мне трудно представить даже один килограмм – я давно не готовил сам. Помню, мама часто просила меня помочь на кухне, и тогда, наверное, я и чистил чеснок раз.
Никаких приятных воспоминаний о тех моментах у меня не осталось. Кажется, в детстве я хотел чистить вишни от косточек или резать яблоки на пирог, но отнюдь не чеснок. Я столкнулся с областью деятельности, в которой мне ничего не было известно, кроме как объект труда – чеснок.
Высококвалифицированный специалист
Что могло привлечь человека чистить чеснок? Трудности, нехватка денег? Воображение описало мне образ немытого воришки в лохмотьях, с красным лицом от бесконечных пьянок, к которым, вероятно, чеснок был бы кстати.
Именно так, ведь от подобных персонажей очень часто воняет чесноком, луком – им больше нечем закусывать, или они считают, что так вкуснее.
Впрочем, последнее предложение в объявлении заставило меня изменить мнение, а точнее, окончательно сбило с толку и заинтересовало чрезвычайно: искатель просил не беспокоить его по поводу чистки других овощей и фруктов.
Я настолько сильно увлекся этим необычным сообщением, что позволил себе недостойный поступок: посмеиваясь, я попросил секретаршу пригласить чистильщика чеснока ко мне на собеседование, представившись не сотрудницей завода по изготовлению металлических деталей, а шеф-поваром ресторана китайской кухни.
На тот момент мне казалось, что меня невозможно разоблачить – ведь в китайской кухне много чеснока, правда?
– Евгений Викторович … спросила секретарша, которая ждала моей команды. Соврать, что занят, но тот в ысококвалифицированный специалист чистильщик будет же ждать. Он приперся сюда, аж на окраину города, и просто так не пойдет домой. И вообще, что за детство? Не прятаться мне, как школьнику какому-то от завуча.
– Я приму. – Говорю я и успокаиваю себя тем, что сейчас поговорю с этим человеком, быстро выпровожу и забуду.
Дверь в кабинет открывается. Я вижу мужчину лет эдак под пятьдесят, худого, в потертом пиджаке и с ежом черных, жестких волос. Клетчатая рубашка, тонкая шея и небольшое, тщательно выбритое лицо. Внимательный взгляд небольших глаз.
– Добрый день. – Говорит мой гость. Он заметно волнуется, но в его движениях нет той почтительности, которая обычно бывает у работяг, которые приходят в кабинет к руководителю. Высококвалифицированный специалист не втягивает голову в плечи, не наклоняется немного вперед, не кивает головой.
– Добрый день, садитесь. – Показываю я рукой на стул. – Слушаю вас.
Я не знаю, что говорить, так пусть начнет он.
– Я хотел бы обсудить условия работы и оплаты и узнать, когда выходить. – Говорит мужчина.
Я на мгновение задумываюсь. Вот же и хороший повод закончить разговор. Спросить его цену, потом сказать, что слишком дорого, вспомнить о кризисе и попрощаться.
– Сколько бы вы хотели получать?
– Сто пятьдесят за полный рабочий день. За очистку восьмидесяти килограммов чеснока.
– Дело в том, что у нас нет таких объемов. Нам нужно чистить где-то килограмм 30 – 40 в день. – Говорю я и сам не знаю зачем. У меня много работы и мне неприятно разговаривать с этим чудаком, но как-то не могу его выгнать.
Он думает.
– Хорошо, я соглашусь на пол-ставки. Но это не за 70 в день, а за 100. Вы находитесь далеко, чтобы доехать до вас у меня будут достаточно большие транспортные и временные затраты.
Мужчина смотрит на меня. У него какой-то неприятный взгляд.
– Нет, это дорого. – Кручу я головой.
– Почему?
– У меня столько получают высококвалифицированная рабочие.
– А вы думаете чистить чеснок легко? – Спрашивает он. – Думаете для этого не требуется высокая квалификация? К тому же я чищу с минимумом отходов и без порчи зубцов, они все остаются целыми. Я чищу чеснок специально разработанным мной ножом.
Я смотрю ему в глаза. Он издевается надо мной? Что он несет?
– К тому же это достаточно вредная работа.
– Вредная? – Удивляюсь я. – Чем?
– Во-первых, травмоопасная. Представьте, восемьдесят килограммов чеснока в день! В килограмме где-то двадцать головок. В каждой где-то 6 – 8 зубчиков, которые надо очистить. Я чищу чеснок по собственной технологии, с помощью только двух надрезов, но в день это получается около двадцати тысяч движений ножом! Наточенным, очень острым ножом!
У меня натренированные до автоматизма руки, но все равно время от времени случаются порезы. Вот посмотрите на моей пальцы. – Он протягивает мне свою левую руку. Она странная, потому что покрыта кожей, как у какого– то доисторического ящера. – Увидели, она вся в порезах. Я считал, что в среднем у меня бывает около трех порезов в неделю. Одни заживают, появляются другие, это же довольно опасная работа.
Во-вторых, мне приходится работать сидя, в одной позе. Правая рука сжимает нож, левая держит чеснок. Такую однообразную работу трудно выдерживать психике, к тому же она вредна для организма.
В-третьих, нельзя забывать, что в чесноке помещаются органические соединения сульфидной группы, которые при долгом и систематическом воздействии могут стать причинами различных болезней, от аллергии до токсичных отравлений.
Он замолкает, молчу и я. Мне неприятен его взгляд и я прячу глаза.
– Так мы договорились? Семьдесят?
– Нет. – Мотаю я головой.
– Почему?
– Понимаете, сейчас кризис. Я надеялся, что все обойдется, но вот только что мне позвонили из банка и сказали, что не смогут продлить кредит. Из-за этого мне надо резко сокращать расходы и я не могу брать новых рабочих. – Вру я. Зачем я вру? Я – директор! Пусть и какой-то корпорации, а не большой, но достаточно прибыльной фирмы, которая уже семь лет на рынке и имеет хорошую репутацию.
Меня тоже уважают! Почему я трачу свое время, вру то этому человеку со злым взглядом. Да, взгляд у него стал злой, как у собаки, которая вот-вот сорвется с цепи.
– Я не просто рабочий. Я высококвалифицированный специалист, рабочий. Я решу вам проблему с чесноком! К тому же я и так пошел на существенные уступки.
– Я благодарен за это, но кризис …
– Кризис придумали такие, как вы. – Неожиданно прерывает он меня.
– Что? – Удивляюсь я, уже не себе, а ему.
– То, что слышишь. Вы болтаете о кризисе, прикрываетесь им, чтобы еще больше сдирать кожу с рабочих! Кризис? А почему же ты не продал свой внедорожник, который торчит у офиса? Почему не освободил секретаршу? И по ресторанам, пожалуй, ходишь, как и раньше! И на любовнице не экономишь, да! – Он даже приподнялся, так разнервничался, еще и почти кричал.
Я удивился, а потом рассердился.
– Слушай, мурло, кто ты такой, чтобы говорить о моей машине, или моих любовницах? А ну пошел отсюда! Вон! – Я даже не кричал, просто говорил с презрением, как он того стоил.
– Кто я такой? Я тебе покажу, кто я такой. – Он тоже не кричал. Как-то быстро, молниеносно, учитывая его возраст, человек перешагнул через мой рабочий стол, захлопнул компьютер, свалил меня с кресла и приставил нож мне к горлу. – Кто я такой? Я – высококвалифицированный специалист чистильщик чеснока!
Пожалуй нож у него был в кармане пиджака. Но как же быстро он его вытащил, как быстро шагнул через стол и вот сейчас смерть холодила сталью мою шею. Двадцать тысяч движений ножом в день. Сколько движений ему нужно, чтобы перерезать мне горло? Чтобы отрезать голову?
– Ты думаешь, что если сидишь в отдельном кабинете, если ездишь на черном внедорожнике, если у тебя есть секретарша, то ты можешь унижать меня?
– Нет. – Хриплю я.
– Что?
– Нет, я так не думаю. Извини. – Мне трудно говорить, потому что на горле, острый нож и сильная рука держит меня за волосы.
– Разве так извиняются? Я не слышу в твоем голосе желания, чтобы тебя простили.
– Извини. Умоляю, прости! – Шепчу я. Я хочу жить. Я не хочу погибнуть от рук этого сумасшедшего, этого идиота! Точнее, я сам идиот! Идиот потому заинтересовался тем объявлением, попросил секретаршу позвонить, впустил этого подонка в свой кабинет. – Прости! Извини! Я ошибался! – Хриплю я, как в лихорадке. – Извини! Умоляю!
– Умоляет? А о чем ты думал, когда унижал меня? Когда торговался за каждую копейку! У тебя же есть деньги! А я уже месяц, как безработный! Последнюю неделю кормился хлебом и чаем! И все! Я сюда шел пешком, потому что у меня не было денег на маршрутку! Пешком! Почти 2 часа пешком! А ты выгонишь меня из своего кабинета, как собаку!
– Извини! Извини! Я ошибался! Извини! Я не хотел! Я не подумал! Прости меня, прости! – Я отвратительный сам себе в своей ничтожности. Когда меня грабили какие-то гопники возле супермаркета, их было четверо с дубинками против меня, я не струсил, я положил одного бутылкой, другой угостился «розочкой» разбитой бутылки, перед тем, как они завалили меня и начали втаптывать в мостовую. И втоптали, если бы не выбежали охранники.
– Ты думаешь это легко, чистить чеснок? – Шепчет высококвалифицированный специалист над моим ухом. А я даже не могу покрутить головой, так как этот проклятый нож, вьет из меня веревки! – Легко?
– Нет! Нет! – Хриплю я. – Нет!
– День за днем чистить этот проклятый чеснок. Головку с головкой, зубец за зубцом! И никто не понимает, что это за работа! Все думают, что это, как картошку чистить! А ведь это совсем другое! Знаешь, почему?
– Нет.
– Потому что его надо правильно чистить. В два движения ножом. Не более. И в нужных местах. Поскольку в чесноке живут души умерших людей! И если чистить его неправильно, то ты убьешь те души. А это неправильно! Понимаешь?
– Да.
– Не ври. Это мало кто понимает, тем более такой дурак, как ты. Даже моя жена, она была умна, а тоже не понимала.
Он задумывается.
– Ее звали Алена. Красивая женщина. Она ушла от меня. Сказала, что ей надоел запах чеснока, что она сходит с ума от него, хочет выть. Она прокляла чеснок и ушла от меня. Вот так! Вот чем мне пришлось заплатить за свою профессию! А ты смел унижать меня, торговаться.
– Извини, извини! Я не хотел! Я дурак. Прости меня! Прости! – Я шепчу это и чувствую, как по щекам текут слезы. Господи, я не плакал с третьего класса, когда увидел, как машина сбила соседскую собаку. И вот теперь я плачу. – Извини.
– У нее была белая кожа. Не белая, как снег, а белая, как топленое молоко. Как чеснок. Она была женщиной с характером. Не какая-то, а с характером. О таких говорят «с перцем», а я бы сказал «с чесноком».
Он вздыхает. У меня в голове молнией мелькает мысль о том, чтобы схватить обеими руками его руку с ножом, отвести ее от горла, а потом ударить его, сбить с ног и бить до тех пор, пока он будет дышать.
– Я любил ее. Любил. И я не мог без нее жить. Если бы знал, что она где-то, а я не с ней. И я убил ее. Понимаешь? Я любил ее, и я убил ее. Хотя она не оскорбляла меня, не вела себя, как с собакой. А ты вел себя именно так. И я убью тебя. Это будет лучшим уроком для тебя.
– Семьдесят семь. – Хриплю я.
– Что семьдесят семь.
– Людей работает в этой фирме. Если ты убьешь меня, они останутся без работы.
– Они найдут себе работу.
– Слушай, ты же высококвалифицированный специалист в своем деле, возможно лучший чистильщик чеснока в мире и ты месяц не мог найти работу. А они простые люди, они неплохие, но они не самые лучшие. Им будет трудно. Кто найдет работу, а кто-то и нет. Вот я о чем.
– Ты шантажирует меня теми людьми?
– Разве может человек с ножом при горле шантажировать человека, который его держит?
– Я все равно убью тебя. – Его пальцы сжимают волосы на моей голове. Они достаточно длинные. Я люблю пышные прически, ненавижу лысых. Я начинаю дрожать. Я чувствую движение ножа. Какие-то доли миллиметра. Я понимаю, что это конец и мне нечего терять и стоит-таки попытаться оказать сопротивление, хуже уже все равно не будет!
Я думаю это и ничего не делаю, потому что я сосредоточен на движении ножа. Доли миллиметра сходятся в целый миллиметр. Первые капли крови падают на ламинат, громко, как выстрелы. – Это твои дети? – Спрашивает он. Рукой приподнимает мою голову и возвращает ее к фотографии на столе. – Твои дети?
– Да. Сын – Василий и дочь – Оксана.
– Хорошие дети. Я хотел детей от Алены. Но все никак не получалось. А потом, когда она ушла, так у нее получилось. А я не мог простить. Никак не мог.
Он думает. Думает с ножом у меня на шее.
– Хорошие дети.
Он убирает нож, отпускает голову и уходит. Я лежу за столом. Слышу его шаги, слышу, как хлопнула дверь, слышу следующую тишину. Я лежу и боюсь встать, потому что мне кажется, что как только я выгляну из-за стола, я увижу этого человека и тогда он уж точно меня убьет.
Проходит несколько минут и только тогда я решаюсь встать. Я снова начинаю дрожать и меня тянет блевать. Едва успеваю открыть окно.
Я не мог спать потом несколько недель, принимал успокаивающие, ходил к психологу, несколько раз срывался в запой. Понемногу отошел только через год. Но чеснок не могу есть еще, даже запах не переношу. И ноги моей не будет в китайском ресторане.
Высококвалифицированный специалист — ичтория из жизни.
