Хранитель подземелья — мистический рассказ. Темные стены тоннеля, покрытые серо-зеленым налетом, полого уходили вниз. Арочный свод бетонного коридора, был увешан паутиной, и на нем, через каждые пять метров, висели лампочки, закрытые плафонами из толстого, мутного стекла.
Эти светильники не включались уже, наверное, лет двадцать. По мрачному подземелью гулял ледяной сквозняк. Создавалось ощущение, что мы спускаемся в древний склеп. На самом деле, мы спускались в неиспользуемую станцию метрополитена, по старому, служебному тоннелю.
На словах все звучало круто — Дрон, тоесть, мой приятель, составивший мне компанию в этом «походе», и, собственно, вдохновивший меня на эту глупость, слыл знатным диггером, и уверял, что сто раз так делал.
Но когда мы, с помощью заранее припасенной монтировки, сорвали стальную цепь с ржавой решетки, закрывающей вход в тоннель подземелья, и вошли под землю, меня посетила запоздалая мысль, что добром это все не кончится.
Дрон, тем не менее, находился в приподнятом настроении. Он то и дело подшучивал надо мной, всю дорогу травил байки о «трехметровых крысах», обитающих в этих краях, мертвых путевых обходчиках, которых здесь, видимо, находили пачками…
Хранитель подземелья — мистический рассказ
Я изо всех сил храбрился — не дай Бог, Дрон заметит, что я боюсь! Это напыщенное чмо, до конца дней моих будет меня подкалывать.
Спускались мы резво — полубегом. Задерживаться нельзя, иначе можно устроить «запал». Однако, приблизительно через пять минут пробегов по гулкому коридору у меня забарахлил фонарик. Он начал мигать словно стробоскоп, и в итоге погас окончательно.
У Дрона не было запасного фонаря, а я как-то не додумался прихватить еще один — про запас. Пришлось полагаться на чахленький светильник Дрона, что, отнюдь, не придавало мне уверенности.
С одним фонариком на двоих пришлось умерить темп, и спуск стал менее похож на бегство от стаи злых собак. Шаги, шуршание одежды, тяжелое дыхание и хриплый шепот Дрона оглушительным эхом катились по тоннелю.
Я старался идти как можно тише, опасаясь быть услышанным сотрудниками Метростроя, о которых тоже был наслышан от моего «проводника». Мне вовсе не хотелось выхватить от этих ребят за проникновение на охраняемую территорию.
Еще через пять минут я заметил, что Дрон как-то притих, на лице его появилась озабоченность. Еще через минуту мы остановились. На мой вопросительный взгляд многоуважаемый диггер Андрей Анатольевич кивнул на кучу хлама, сваленную под стеной.
Низ живота у меня неприятно похолодел: мы уже проходили здесь, когда у меня погас фонарик. Неужели мы ходим кругами? Но это абсолютно невозможно! Тоннель идеально прямой, без единого поворота или ответвления, да и наклон у него не меняется…
На озадаченной физиономии Дрона проступила смертельная бледность: едва выхватывающий пятачек желтоватого света из чернильной тьмы фонарик моего «экскурсовода» мигнул. Потом мигнул еще дважды, и погас…
Мы оказались в абсолютной темноте, которая, как нечто материальное, обволакивала меня, подобно ватному одеялу. Тишина, такая-же осязаемая, как и окружающий мрак, давила со всех сторон, не давая дышать, шевелиться.
Что-то холодное зашевелилось у меня в груди, словно мой страх, пытался найти дорогу наружу… Я слышал участившееся дыхание друга, стоявшего в полуметре от меня, и гулкие удары собственного сердца. Не могу сказать, сколько мы так стояли, наверняка не меньше десяти минут…
Немного придя в себя, отогнав лезущие в голову мысли о заблудившихся в тоннелях диггерах, которым, в итоге, пришлось жрать друг друга, я предложил Андрюхе вернуться на поверхность. Он что-то промямлил про технику безопасности, и по его срывающемуся голосу было ясно — он не против выбраться отсюда, и как можно быстрее. Выбрать верное направление для нас не составило труда — тоннель ведь наклонный.
Трудно было держать себя в руках — идти вслепую, в кромешной тьме, осознавая, что над головой толстый слой глины, земли и камня — это наводило на мысль о могиле, и погребении заживо.
Сначала, мы нашарили боковую бетонную стену, наощупь, медленно начали подниматься, придерживаясь стены. Для подстраховки я держал руку на плече Дрона. Шли мы, молча, изредка предупреждая друг — друга о неровностях пола. Дрон всю дорогу курочил свой злосчастный фонарик. Нервы мои были на взводе.
В любой момент я готов был сдаться на волю инстинкта, и броситься бежать со всех ног. Время тянулось ужасно долго: казалось, мы идем уже не меньше часа, хотя это, скорее всего, было и не так. Странная тяжесть навалилась мне на плечи, мешая двигаться и даже дышать.
Тоннель никак не хотел заканчиваться — он тянулся и тянулся…
Вдруг, Дрон, как-то странно дернувшись, остановился. Я тоже замер. В гнетущей тишине подземного коридора, на некотором расстоянии позади нас, раздавались неторопливые, шаркающие шаги. Я обернулся, начал всматриваться в глубь вязкой черноты, сомкнувшейся за нашими спинами.
Однако, там не было даже намека на свет. Но шаги все приближались. В тоннеле, шириной почти в пять метров, и высотой не меньше четырех, любой звук создавал эхо, искажался и усиливался. Поэтому, определить на каком расстоянии находился преследователь, ориентируясь только на звук его шагов, было невозможно.
Но как он может так уверенно вышагивать в такой темени без источника света? Даже будь он на расстоянии в сотню метров, мы бы увидели свет его фонарика. Но он, судя по всему, быстро, уверенным шагом шел по темному коридору и не нуждался, ни в каких фонариках.
Шаги затихли буквально в нескольких метрах от нас. Мы стояли, парализованные животным ужасом, и боялись даже дышать. Рукой, которая лежала на плече друга, я ощущал, как он дрожит. Но когда со стороны, где, предположительно стоял незнакомец, послышалось утробное рычание (похожее на звук работающего дизельного двигателя), мои нервы не выдержали: схватив в охапку Дрона, я с силой потянул его к выходу.
Оставшиеся метры бетонного коридора мы буквально пролетели. А за нашей спиной раздавался низкий рев, больше свойственный дикому зверю, чем человеку. Остановились мы толькотогда, когда с разгона врезались в ржавую решетку, закрывающую вход. Она была закрыта — обмотана той самой цепью, которую мы срывали монтировкой, когда входили.
Изо всех сил мы начали лупить по ней руками и ногами, крича при этом малопонятную ерунду. Сквозь прутья решетки проникали бледные лунные лучи, выхватывающие из мрака прямоугольник света, перечеркнутый тенью от металлических прутьев. В этом тусклом освещении я с трудом мог различить перекошенное от ужаса лицо Андрея.
Из глубины тоннеля вновь раздался ужасающей силы рев. Мы замерли, прислушиваясь, а в следующее мгновение забарабанили с удвоенной силой, набивая на ногах синяки, и обдирая руки в кровь: теперь, существо, чем бы оно не было, приближалось к нам бегом, о чем свидетельствовал тяжелый топот, напоминающий легкое землетрясение.
Я вопил дурным голосом. Дрон завывал, как волк на луну, удары ног и рук по металлу создавали невероятный гам, но даже сквозь него я услышал тяжелое сопение, кого-то третьего, раздававшееся на границе света и тьмы.
Внезапно, между мной и дальней от нас стеной, метнулось нечто огромное и серое. Существо, с чудовищной силой врезалось в решетку, вывернув ее с корнем, погнув, и покорежив. Это хранитель подземелья? От страшного толчка, мы отлетели вместе с решеткой наружу.
Я растянулся на асфальте, как мокрое полотенце. Рядом, затарахтев всеми костьми, шлепнулся Андрей. С трудом приподнявшись, я заставил себя оглянуться. Миллионы мыслей мелькали в голове — тварь промахнулась? Или она играет с нами?
В тот момент я уже готовился умереть, воспринимая это, как само-собой разумеющееся. Как неизбежный факт. Я знал, что Оно рядом, занесло свою мощную лапу, с обоюдоострыми когтищами, и вот-вот снесет мне голову…
Но, когда я обернулся, силуэт существа уже виднелся внутри тоннеля. Уходя, оно тоже обернулось ко мне, и я сумел его немного разглядеть. Больше всего мне запомнились его глаза — они отражали лунный свет, как кошачьи, но были желтые и большие. В них светилась совсем не свойственная животным мудрость, хоть и принадлежали они существу, больше похожему на огромного медведя, с серебристой шерстью, когтистыми лапами (каждая в обхвате как моя талия), и клыками, длинной с палец.
Не знаю, может мне и показалось, но перед тем, как скрыться в темноте тоннеля, зверюга погрозила мне пальцем, и, как-то недобро ухмыльнулась, блеснув клыками…
Не буду вдаваться в подробности, последовавшие по возвращении домой, скандала с родителями, из-за испорченной одежды, кучи царапин и синяков. Потом был курс реабилитации, беседы с психологами и психиатрами, регулярные ночные кошмары, и паническая непереносимость темноты…
Что касается ажиотажа, который произвел Дрон, демонстрируя всем своим знакомым «боевые шрамы», оставшиеся после героической схватки с ужасным монстром, развороченный «залаз» в тоннель, который, кстати, через неделю замуровали (отчасти, благодаря потоку желающих взглянуть на монстра), и постоянно доканывая меня своим: «Ей Богу, так и было! Скажи ему, ты же тоже там был».
Но со временем даже я сумел подзабыть этот страшный и загадочный случай…
* * *
Я возвращался домой поздно вечером. На улице стоял туманный и мокрый март, погода была отвратная — моросило нечто среднее между дождем и снегом. Кутаясь в пуховик, я практически летел домой — там тепло и уют. И горячий чай перед телевизором…
Когда я подошел к дверям подъезда и уже было пикнул домофоном, внимание мое привлекло странного вида объявление, висевшее на кустах в паре метров от подъезда. Когда я разглядел это «объявление», а точнее картонный плакат с предупреждающей надписью: «Посторонним вход строго воспрещен!», в глубине души, шевельнулось что-то страшное, что не хотелось вспоминать.
Но этот старый, выцветший и облупившийся кусок картона с буквами, казался мне очень знакомым. Где я его видел? Чем он отличался от многих других подобных надписей, которые я вижу каждый день? Когда до меня дошло, где конкретно я видел этот щит, меня передернуло. Сразу вспомнилась наша с Андреем прогулка по подземелью, в кромешной тьме, с жутким монстром, идущим по пятам.
И этот самый транспарант, висевший сбоку от решетки, закрывавшей вход. Но как он оказался здесь, его ведь замуровали в тоннеле?!!! В голове завихрились мысли и предположения. Решив, что это очередная шутка Дрона, я шумно ввалился в подъезд, предварительно осмотрев двор, в поисках пары желтых, как тлеющие угольки, глаз.
Двор был абсолютно пуст, зато в подъезде почему-то не светила ни одна лампочка. Нервно поежившись, я торопливо пробежал к дверям лифта. Но лифт никак не реагировал на кнопку вызова. Видимо, не было электричества. Пришлось переться пешком на восьмой этаж. Останавливаясь на каждом этаже, оглядываясь на каждой ступеньке, я, если честно, опасался увидеть того самого монстра, из тоннеля.
Но в подъезде его тоже не было. Остановившись перед своей дверью, переведя дух и посмеявшись про себя от собственной паранойи, я вошел в квартиру. Странно, но в квартире царила полнейшая тишина, хотя родители должны были вернуться раньше меня. А когда я снял куртку, оказалось что здесь еще и холодно — гораздо холоднее, чем в подъезде.
Тревожное чувство, никак не покидало меня. Оно появилось в тот момент, когда я увидел тот самый плакат возле подъезда, и с каждым шагом в сторону квартиры, только усиливалось. Я уже не удивился, когда обнаружил, что света в квартире тоже нет.
Взяв в прихожей валявшуюся на всякий случай биту, я прошел в более-менее освещенную уличными фонарями кухню. И застыл в дверном проеме, как статуя: на кухне, привалившись спиной к стеночке, и закинув ноги на наш обеденный стол, сидел незнакомец, в темном плаще. Лица я его не видел, но видел его глаза. Золотисто-желтые, сияющие, смотрящие на меня с иронией и неодобрением:
— Вот видите, молодой человек, вы тоже защищаете свой дом, — обнажив клыки в ухмылке, проговорил он, многозначительно кивнув на биту в моих руках. — Но вы доставили мне достаточно хлопот своими рассказами друзьям про меня, и мое местоположение.
На этих словах недобрые огоньки в его глазах, вспыхнули в разы ярче. Я лишь молча, смотрел и слушал, находясь в состоянии полной прострации.
— Но, надеюсь, крайние меры будут излишними, и я ограничусь только убедительной просьбой, — он встал, и шагнул в мою сторону. Я. в ужасе попятился. Он сделал еще шаг, я взмахнул битой, но промазал. — Это бессмысленно! Если бы я хотел навредить, то год назад ты, и твой разговорчивый дружок, навсегда остались бы в том тоннеле! — он, посмеиваясь надо мной, сделал еще шаг, — брось эту палку, она тебе ни к чему!
Я послушно опустил биту. Да, я видел, на что этот монстр способен, и что он просто отпустил нас с Дроном, в ту злополучную ночь, я понял уже давно. Битой я даже поцарапать его не смогу. Хранитель подземелья приблизился ко мне вплотную, я даже почувствова, исходящий от него запах псины. Горящие золотом глаза оказались прямо передо мной, закрывая собой весь мир, а вкрадчивый голос заполз в самую душу.
— Никто не должен знать обо мне! Никто, слышишь?
Я утвердительно кивнул.
— Отлично. Твоего друга, кстати, я уже навестил, — в его голосе послышались нотки злорадства, а у меня холодок пробежал по спине. — Он оказался не таким смелым как ты. Совсем не таким, — он рассмеялся, видя ужас на моем лице — Не волнуйся, он жив и вполне здоров, наверняка сейчас штаны отстирывает! Я просто взял с него слово, как беру и с тебя!
Он, внезапно схватил меня за руку и одним прикосновением мгновенно выросшего на его пальце когтя, проколол мне большой палец. Я даже глазом не успел моргнуть. Выступила багровая капля крови, которую хранитель подземелья аккуратно собрал в крошечный, хрустальный сосуд. Рассмотрев сосуд с моей кровью на свет, незнакомец удовлетворенно крякнул.
Я, все еще находясь в шоковом состоянии, попытался выдернуть руку, но хватка у него была железная.
— Кто вы? — мой голос предательски дрожал. Незнакомец осклабился:
— Я то, что выгнало двух наглых подростков из своего дома! — Он выпрямился, и расправил плечи: — Я не зверь, но и не человек! — Голос его приобрел торжественный оттенок, звеня в висевшей тишине: — Я — хранитель тоннелей! Дитя мрака, бдительно хранящий древние устои, о которых, вы, — он ткнул в меня пальцем, — люди, успели забыть!
Я слушал с недоумением и страхом. Конечно, все сказанное этим неадекватным субъектом, ровным счетом ни о чем мне не говорило. Однако, я понял, что хоть он и опасен, даже, вероятно — психически болен, но вреда он мне не причинит.
Заметив мое недоумение, незнакомец, тяжело вздохнув и покачав головой, жестом указал на стул. Я послушно уселся: слова мало что знача т- он взял второй стул, и уселся напротив
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!- хрустнув пальцами, и закатав рукава, он положил мне левую руку на голову. Она была холодная, как глыба льда. И тяжелая.
— Не бойся! И, лучше будет, если ты не станешь сопротивляться!
Я с недоверием, попытался отстраниться:
— Что вы собирае…- но мои слова утонули в волне картин и образов, бешеным роем закружившихся в моей голове. И я увидел. Увидел и понял: Под землей всегда существовал мир, непохожий на наш. Там всегда царил мрак, и во тьме этой рождались самые разные существа — жестокие, беспощадные, и весьма опасные.
Во всех пещерах — естественных и искусственных, во всех пустотах и разломах они жили тысячи лет, никогда не выходя на поверхность. А потом туда вторглись и люди. Создания тьмы почувствовали вкус их душ, и он пришелся им по душе.
Чтобы их контролировать, нужны были именно такие монстры, как и тот, который выгнал нас из тоннеля. Их тоже создала тьма, которая не таила в себе зла. Поэтому, эти новые монстры не убивали людей. Не вырывали их души, не являлись им в кошмарах, а наоборот — они их защищали. Они загоняли свирепых призраков тьмы, в самые отдаленные от поверхности уголки, не давая им массово изничтожать род людской.
Тот незнакомец из тоннеля — один из них. Он следил за нами от самого входа в тоннель. Я со стороны увидел себя и Андрея, идущими по темному (хотя и видел я все как при ярком освещении) коридору, с фонариками в руках. Следом за нами, наступая нам на пятки, шли толпы силуэтов, ужасных, абсолютно черных, нечеловеческих. Их было несколько десятков. Они тянулись к нам руками, Но мы их не видели.
Они, с каждым шагом подбирались все ближе и ближе, пока их кольцо не сомкнулось вокруг нас, и у меня — того «меня», в тоннеле, не погас фонарик. Я, каким-то образом УСЛЫШАЛ, мысли Хранителя Подземелья (как он себя называл). «В этот раз, вы останетесь без добычи»- и ракурс, с которого я нас видел, резко изменился.
Было, похоже, что по тоннелю прошла волна от взрыва. Черные силуэты исчезли, а мы с Андреем, как ни в чем не бывало, двинулись дальше. Хранитель подземелья все это время бесшумно и незримо, следовал за нами.
Внезапно я ощутил ледяные прикосновения десятков цепких рук — черные тени напали на Хранителя. Он начал отбиваться — я видел его глазами, слышал его ушами, и чувствовал все, что чувствовал он. Он, воспользовавшись одной из своих способностей, «закинул» меня и Дрона на две сотни метров назад по тоннелю.
Теперь мне казалось странным — как мы могли не заметить это перемещение? Чернильные силуэты, не теряя времени, целыми ордами бросались на Хранителя Подземелья, обжигая его неестественным холодом, и пытаясь проникнуть в его разум. Он, лишь нехотя, отмахивался от них, как от назойливых комаров.
Краем глаза, я успел заметить, как два, или три силуэта, плавно скользя по стенам тоннеля, поплыли в нашем направлении. Затем, ракурс снова изменился — будто вспыхнул яркий, красный свет, и тени, чем-бы они не были, начали медленно растворяться на стенах тоннеля, оставляя черные разводы и шипя, как вода на раскаленной сковороде.
Потом я почувствовал, как мое тело, а точнее — тело Хранителя, начало искажаться, превращаясь в нечто большое, серое…
Потом я снова увидел нас, стоящими в абсолютной темноте, с испуганными, и растерянным лицами. И на своей спине, я увидел одного, из преследовавших нас, черного призрака, который нежно поглаживал меня по щеке, а вторую руку погружал в мою грудь. Хранитель зарычал, и второй призрак, сцепивший руки на шее Дрона, бросился на него. А мы с Андреем начали убегать.
Хранитель подземелья, расправившись с угрозой, громогласным ревом возвестил о своей победе. Потом, словно локомотив, понесся вверх по тоннелю. Увидев нас, пытающихся выбить закрытую решетку, он мрачно оскалился, и бросился вперед, снеся на ходу все еще сидящую у меня на шее тень, решетку, и меня с Андреем заодно…
Когда Хранитель отнял руку от моей головы, я снова оказался на собственной кухне. Чувство было такое, словно меня пропустили сквозь соковыжималку. Я около минуты не мог сфокусировать взгляд, на чем-то определенном, спина взмокла, а пальцы на руках сводила жуткая судорога — я с силой сжимал краешек стола.
Хранитель подземелья невозмутимо сидел напротив.
— Теперь ты понял?- его голос прозвучал, как-то глухо.
— Спасибо! — с трудом выдавил я,- если бы не Вы…
Хотя я понятия не имел, что было бы, если бы Хранитель не вмешался.
— Ерунда. Для этого я и существую, — он задумчиво посмотрел на меня. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что тьма двулика. Она — это не просто отсутствие света. Иногда она — зло, способное сильно навредить, а иногда, тьма — это Я!
Он встал и одернул плащ.
— Поступай с этим знанием разумно, и помни, — он показал бутылочку, с каплей моей крови, — теперь ты никому ничего не расскажешь, иначе придется принимать более серьезные меры!
С этими словами он просто растворился в воздухе, оставив лишь тяжелый запах подземелья…
С тех пор я никогда не спускался в подземку. Темноты я больше не боялся, но опасался тех «призраков», так желавших вырвать наши души. Дрон тоже начал по-другому смотреть на подземный мир, и раз и навсегда отказался от спусков, даже в подвал. И конечно, мы никому и слова не сказали о произошедшем — боялись «крайних мер», которые могли последовать.
Иногда, наблюдая, как ежедневно, тысячи людей по эскалаторам спускаются в метро, даже не догадываясь о той жестокой битве, которая регулярно ведется рядом. Незримой битве, но от исхода ее зависит — сколько из спустившихся вниз, вновь увидят дневной свет…
Хранитель подземелья — мистический рассказ
