Я тебя жду — история из жизни. Впервые Яков увидел ее, как отражение в зеркале. На студенческой вечеринке у одногруппников, которые уже успели пожениться и имели собственную квартиру. Он только перевелся сюда из другого университета и еще почти никого не знал. Попал на ту вечеринку совершенно случайно. Получив приглашение, еще и не хотел сходить. «Ну что я там буду делать?»
Выйдя в коридор за сигаретами, парень замер на месте. Из зеркала на него смотрели большие глаза, которые примостились на округлившемся белом личике девочки-подростка. Она водила расческой по короткому непослушным волосам и мурлыкала что-то себе под нос.
Заметив в зеркальце постороннюю тень, охнула. Из руки выпал расческа, попав в розовую кривобокую вазу. Она пошатнулась, будто ища спасительной опоры. Не найдя, полетела вниз.
Загипнотизированные зрелищем, они не сразу бросились собирать осколки.
Я тебя жду — история из жизни
— Извините! — первым опомнился Яков. — Я вас напугал.
— Ничего, — девушка покачала головой. — Я просто задумалась, — с сожалением посмотрела на расколотую пополам вазу. — Придется признаваться.
— Не обязательно, — Яков быстренько собрал стекло, завернул его в газету. — Вынесу в мусор. Никто не заметит.
Со страхом поднял глаза на девушку. Что он делает? Сейчас она возразит, обидится, прочитает ему нотацию, но та лишь одобрительно улыбнулась.
— Она сюда не подходила.
— Да. Пожалуй…
Девушка вынула из кармана мятные пастилки. Предложила Якову. Он отрицательно покачал головой.
— Бывают же такие совпадения, — кладя на язык зеленый кружочек, девушка засмеялась. Громко, звонко. — Мы с подругами сегодня подарили Вале еще одну вазу. Хорошенькую такую, с ромашками.
— Что? — переспросил он.
— С ромашками.
Не зная, что говорить дальше, Яков просто пожал плечами.
— Кто мы теперь? — лукаво подмигнув, спросила она. — Преступники?
— Сообщники.
— Те, кто друг друга прикрывает?
— Те, кто все делает вместе, — сказал он, чувствуя, как на щеках занимается румянец. Едва ли не впервые в жизни.
— Хорошо. Будем сообщниками, — бодро ответила девушка. — Я Женя.
Юноша не считал себя слишком романтичным. Да и опасался девушек. Как всего неизведанного. Но эта девочка была из тех, перед которыми сбрасывают шляпы. Не больше и не меньше.
— Яков. Яша, — сказал он, глотая слова.
— Приятно познакомиться, — прощебетала Женя, подавая ему свою крохотную ладошку.
Яков не знал, как назвать то, что с ним творилось в тот момент, но решил, что ни за что не выпустит этой ладошки со своих сильных рук.
Почему-то любовь привыкли считать продуктом, который быстро портится. Тридцать три года душа в душу, сердце к сердцу. Оба уважали спорт, вместе учились на факультете физической культуры. Любили лошадей, старые комедии и прогулки по ночному городу.
Вместе на занятиях, вместе идут в общежитии. На выходных — бассейн и пробежки заброшенным стадионом. Яков мог часами разговаривать с Женей, но иногда боялся ее взгляда. А вдруг заметит в нем разочарование? Он мрачный, она — веселая щебетуха, украшение любой компании. Что он может дать такой девушке кроме лишних хлопот?
Парень месяцами носил в кармане золотое кольцо, на которое заработал, разгружая ночью вагоны, но никак не мог решиться подарить. Пока Женя, во время очередных объятий, неожиданно не запустила руку в карман его пиджака. Достала кольцо, надела.
— Мой размер. Или есть другая кандидатура?
— Это…, — Яков вспотел. Рубашку на спине хоть выкручивай. Не ожидал, что так растеряется.
— Хочешь, я положу его обратно? — игриво поинтересовалась девушка.
Обнял ее, прижал к себе.
— Только попробуй.
Яков занимался вольной борьбой, Женя — легкой атлетикой. Оба мечтали о спортивной карьере. Травма, которую Яков получил на соревнованиях, если не перечеркнула мечту, то поставила ее под угрозу.
— Конечно, ты можешь попытаться стать мастером спорта, — разводили руками врачи. — Но мы не гарантируем, что к тридцати ты не станешь инвалидом.
«Пойду в школу физруком. Не худший хлеб», — полулежа на узкой студенческой постели, наигранно улыбался парень. «И правильно», — соглашалась Женя.
После окончания института поженились. В Загс пошли в новеньких кроссовках и спортивных костюмах. «Белое платье и фата — слишком скучно», — решила Женя. А он не мог с ней не согласиться.
Нашли работу в школах. Вот только те находились в противоположных частях города. Днем пересекались разве что на общешкольных соревнованиях. Со временем получили двухкомнатную квартиру. В старой панельке. На седьмом этаже. «Будем жить на седьмом небе», — заполняя пустое пространство вещами, шутила Женя.
Яков никогда не забудет, как перед Новым годом сбился с ног, ища для жены запрещенную тогда книгу «Мастер и Маргарита». Но она все равно превзошла его сюрприз. Подарила сына Виктора.
Холодным февральским днем с размахом провожали на заслуженный отдых учителя физической культуры, 65-летнего Семена Даниловича. Из-за переполненного изысканными яствами стола так просто не вырвешься. Выскользнув якобы на перекур, Яков без шляпы и куртки побежал в гороно и едва не на коленях умолял: «Переведите мою Женю на работу в 3 школу. Лучшего учителя вам не найти». Ну как тут откажешь?
Теперь они всегда вместе. На работу, на работе, с работы. На перерывах пьют чай с вареньем в маленькой каморке, которая служила им раздевалкой. После уроков играют в пустом спортивном зале в волейбол. Иногда на игру любимых учителей прибегают посмотреть ученики, аплодируют.
Подрастал Витька, пошел по отцовским стопам. Переехал жить в большой город, женился. Появились внуки. Когда счастье искреннее, оно умножается, притягивает удачу.
То лето рано уступило осени. Ночь дышала прохладой, рябина налилась красным, каштаны спешили сбрасывать коричневые листья. Громом среди ясного неба стало желание Жени уйти на пенсию.
— Но что будет? Как же я без тебя? — испугался Яков.
— Я устала, Яша. Скачет давление. И силы уже не те. Лучше мне дома.
Каждое утро просыпаясь, получал горячий завтрак. И чашечку его любимого турецкого кофе. Целовал жену и заставлял себя выходить из дома. Без Жени дорога на работу вдвое длиннее.
В школе Яков не находил себе места. Не привык относиться к урокам безразлично. Вел три спортивные секции. Разработал гимнастические упражнения для предупреждения сколиоза. Никогда не стоял перед директором с протянутой рукой. Большинство инвентаря для спортивного зала они с Женей обновляли свой счет. А теперь все не то и не так.
Женя стала ходить в больницу. На вопрос мужа легкомысленно отмахивалась: «Колет в боку» или «Ноет поясница».
Долгое время берегла его, скрывала истинный диагноз. А однажды он вернулся с работы раньше, вышел ей навстречу. Видел, как жена спускается по больничным ступенькам, стиснув зубы. Делает остановки, долго решаясь на следующий шаг.
Часы на городской ратуше отправили в небытие очередные шестьдесят минут. На небе загорались первые звезды. Почему же они стали такими тусклыми?
Яков помог Жене сойти. Развернул ее лицом к себе.
— Я хочу знать правду.
— Ну что тебе сказать? — она вяло улыбнулась. Привычным движением сравнила воротник его рубашки. — Врачи говорят — еще немного поживу.
Они снова были вместе. Рука в руке. Вот только теперь другой маршрут. До поликлиники. Яков верил, что она поправится. Чуть не из-под земли доставал нужные лекарства.
— Ну как тебе, лучше? — шептал, боясь повысить голос. Будто это может пробудить усыпленную очередным обезболивающим болезнь.
Глаза женщины слезились, а она улыбалась.
— Уже лучше.
Едва передвигалась, а все еще занималась домашними делами. Готовила, убирала, забрасывала к стиральной машинке одежду.
Они медленно таяли. Женя и надежда. Яков не мог видеть на ее лице боль. Отворачивался, сжимал кулаки. Ему тоже больно. Иногда даже сильнее.
— Скоро твой день рождения. Дождись праздника. Хорошо? — целуя ее влажную ладонь, шептал он.
Не дождалась. Отошла во сне. С улыбкой облегчения на устах.
— Почему не разбудила? — припадая к холодному лбу, впервые во взрослой жизни плакал Яков. — Обещала же попрощаться.
На день рождения Жени в квартире собралось много людей. Вот только вместо цветов для именинницы — траурные венки. Яков принес большую белую орхидею. В горшке. «Так не принято», — удивленно на него глядя, шептались люди. А он просто не успел… Готовил жене сюрприз на праздник.
Витька предлагал отцу переехать к ним, в столицу. Но не сильно настаивал. Яков знал, что невестка от такой идеи не в восторге. «Малые дети, да и квартира небольшая. Твоему отцу у нас будет не очень удобно». Не повезло сыну с женой. Не живут они так, как они с Женей. Что-то в их душах не совпадает.
Яков отказался. Как он покинет квартиру, могилу жены? Вот только когда за сыном закрылась дверь, хотелось взвыть.
Он не верил, что будет жить без своей Жени. Пришлось. В доме, где каждый шаг — болезненное воспоминание. Где стены шептали ее голосом, где стояла ее любимая кружка, понравившееся место за столом, одежда, снимки.
Душевная боль коварна. Ее не утоляют никакие лекарства. Напиваясь, Яков искал в своем мобильном номер Жени. Даже вспоминал несколько цифр. Кроме последних.
Отыскал потертую тетрадь с записанными рукой жены рецептам. Учился готовить ее любимые блюда. Иногда советовался с Женей. Мысленно. Когда в квартире звонил телефон, редко снимал трубку. Женя уже не позвонит, а другие звонки пусть исчезают в пустоте.
После смерти Жени из дома ушла душа. Якову было невыносимо находиться в пространстве, ограниченном четырьмя стенами. Выходил на прогулки, сидел на скамейке возле подъезда, наблюдал за прохожими, кормя голубей. Иногда обращался в мыслях к жене, веря, что его слова доходят до адресата.
С приближением новогодних праздников стало еще хуже. Сознание фонтанировало воспоминаниями, он уже не мог их остановить. Вот маленький Витя возле елки, а вот он, еще молодой и подтянутый. Возвращается домой с большим букетом мимозы. Женя плачет на кухне. Настоящая трагедия – передержала пирог в духовке.
Не раздеваясь, Яков ложится в кровать, лицом к стене. Жени нет уже полгода, а он не может заставить себя лечь на ее половину кровати. И кажется необычно холодной.
Последние дни немеет левая рука, хватает сердце. Он радуется. Уже скоро…
Выглянув из-за пурпурных туч, солнце осветило лицо Жени. Махнув рукой, она поднесла к губам правую ладонь. Затем положила ладонь на грудь. Слева, в области сердца. Направила на него указательный палец. Движения, которые на языке жестов означают: «Я тебя люблю». Когда изучили их в летнем лагере. От глухонемой девочки.
Руки Жени вновь залетали. Другие жесты, которые сопровождались шевелением губ, должны были означать: Я тебя жду .
Разве нужно повторять дважды? Он сбросил обувь, ступил в холодную и непривычно прозрачную воду. «Уже иду». Закрыл глаза и поплыл…
Я тебя жду — история из жизни
