Конец света отменяется — история из жизни.
Мы с мужем душа в душу прожили много лет и планируем прожить еще немало.
Тимофей уже больше часа сидел в погребе. Надо сказать, что и дом, где мы сейчас живем, и погреб строил еще мой отец — на совесть строил, на века…
Пятьдесят лет прошло, а дом за это время ни разу не потребовал серьезного ремонта. Погреб же наши сыновья до сих пор называют не иначе как «бункером» — такой он прочный.
Конец света отменяется — история из жизни
Когда-то давным-давно мой муж оборудовал там небольшую мастерскую, где с удовольствием столярничал — было у него по молодости лет такое хобби.
Но с годами интерес к столярным поделкам у Тимофея угас. Пять лет назад он вышел на пенсию, и я почему-то была уверена, что он снова вернется к своему увлечению. Но не тут-то было!
Муж сидел у телевизора как пришитый, а в мастерскую — ни ногой. Однако в прошлом году, где-то в апреле-мае, вдруг зачастил в погреб. Я, было, обрадовалась: что-то мой благоверный совсем уж закис на заслуженном отдыхе, даже характер немного портиться стал.
Но через некоторое время заволновалась: Тим второй месяц просиживал в «бункере» по полдня, но ни одной простенькой табуретки на-гора так и не выдал.
Чем же он в одиночку в погребе занимается? А еще меня стало не на шутку тревожить его настроение: физиономия мрачная, взгляд то тоскливый, то какой-то отсутствующий…
— Понятия не имею, что он делает там целыми днями, — вздыхая, делилась я опасениями с младшей сестрой.
— Может, Тимофей там того? — Любаша щелкнула себя по шее. — Знаешь, с мужиками-пенсионерами это часто случается. Тоскуют по работе, вот и заливают грусть-печаль водкой.
— Нет, точно не пьет. Я обязательно унюхала бы запах алкоголя.
— А может… — сестра запнулась. — Об этом теперь так много говорят…
— О чем? — нервно уточнила я.
— Может, — Люба понизила голос до шепота, — наркотики?
— Совсем с ума сошла?!
Предположение сестры показалось мне совсем уж абсурдным. Тем не менее, Любины слова упали на благодатную почву моей тревоги и со временем начали прорастать еще большим беспокойством и бессонными ночами.
Я буквально не находила себе места: что если Любаша права? Ведь не случайно Тимофей в последнее время стал таким угрюмым и подавленным. Причем его настроение особенно заметно портится после сидения в погребе…
В конце концов, воспользовавшись тем, что муж поехал на рынок, я спустилась вниз. Облазила все углы, но ничего подозрительного не нашла, если конечно, не считать подозрительным кипы журналов на верстаке.
Рядом лежали забытые Тимофеем очки. Избу-читальню он здесь устроил, что ли?
Это уж совсем непонятно: читал бы себе дома, сидя в удобном кресле, а не приткнувшись на жестком табурете за верстаком!
А что если моего муженька на старости лет на клубничку потянуло? Перелистала несколько журналов — ничего похожего на «специальные» издания для мужчин типа «Плейбоя»!
Только успела подняться наверх, как практически нос к носу столкнулась с Тимофеем. Он вернулся с рынка, нагруженный двумя раздувшимися от покупок хозяйственными сумками.
— Что купил? — поинтересовалась я и нагнулась, чтобы посмотреть.
Тим отреагировал мгновенно, как вратарь на летящий мяч. Перехватил сумки так, чтобы мне не было видно их содержимого, и бегом припустил в дом. Я, пребывая в полнейшей растерянности, направилась за ним и успела увидеть, как муж нырнул в маленькую комнатку без окон, которую мы использовали вместо кладовки.
И снова мои подозрения, угасшие после обследования погреба, разгорелись с новой силой. Толкнула дверь в кладовку. Тим обернулся с перекошенным от злости лицом: «Почему ты за мной шпионишь? Может, оставишь меня в покое?»
Вместо того чтобы обидеться или разозлиться, я… растрогалась. Потому что внезапно поняла, что он от меня скрывает. И как я могла забыть: у нас же через три дня годовщина свадьбы. Шутка ли, тридцать пять лет вместе!
Тимофей наверняка мне подарок приготовил; и рассердился, когда я сунула нос в сумку — хочет, чтобы сюрприз был. Нужно и мне проехаться по магазинам, что-нибудь мужу присмотреть.
Интересно, что Тим мне купил? Покажите хоть одну женщину, которая не сгорала бы от любопытства в данной ситуации! Ну и я не исключение…
Дождалась, когда муж нырнул в погреб — и прямиком в кладовку! Ничего похожего на подарок я там не нашла, зато обнаружила… 22 килограммовых пакета с сахаром. Ничего себе «сюрприз»! Самогон Тим гнать собрался, что ли?
Решила серьезно поговорить с мужем, когда он вернется домой, но тот пришел в таком мрачном состоянии духа, что у меня хватило смелости задать один вопрос: «Что-то случилось?»
— Паршиво себя чувствую, — буркнул Тим и быстро прошел в спальню. Я на всякий, случай сделала ему чай с лимоном и медом, поставила чашку на поднос и вошла в комнату.
Муж лежал на кровати — не спал, не читал, просто лежали, укрывшись одеялом и тупо уставившись в потолок. Только периодически тяжело вздыхал и опять впадал в какое-то оцепенение.
Даже его любимый пирог с капустой, который я быстренько испекла, не слишком утешил мужа. Больше того, он отреагировал на него неадекватно.
— Зачем ты переводишь столько муки?
— Что значит «переводишь?» — недоуменно переспросила я.
Тим ничего не ответил, только повернулся к стене и сказал, что хочет спать.
«Может, он напуган мировым экономическим кризисом и решил экономить даже на питании? А сахар закупил для того, чтобы торговать самогоном?!» — мелькнула догадка.
На следующий день я поехала в гости к сестре и рассказала ей о своих наблюдениях и предположениях. Любаша внимательно выслушала меня и тут же выдала совет: «На твоем месте я как можно скорее сводила бы его в диспансер на обследование…»
— На какое обследование?
— Наташа, ну что ты как маленькая, ей богу, — начала горячиться Любаша. — Неужели сама не понимаешь, что у твоего Тимофея проблемы с головой? — Она для пущей наглядности энергично покрутила пальцем у виска.
Я почувствовала, как у меня внутри все леденеет, будто жидкого азота хлебнула. Признаюсь, я тоже раньше думала об этом, но гнала страшные мысли прочь. Убеждала себя, что все эти глупости я себе напридумывала, но теперь, после Любашиных слов…
— Господи, я совсем запуталась, — простонала я. — С одной стороны, у Тима, конечно, появились кое-какие странности, но с другой… Он ведь не заговаривается, не теряет ориентации в пространстве, на вопросы отвечает в тему.
Да и спит хорошо, а я слышала, что первый симптом любого психического заболевания — бессонница. В самом деле, не могу же я потащить мужа к психиатру только потому, что он часами сидит в своей мастерской или делает запасы.
Конечно, выглядит это немного странно, может, Тимофей просто постарел, вот и все? Любаша в ответ только плечами пожала: мол, я свое мнение высказала, а ты поступай, как знаешь. А я действительно не знала, что делать!
В день нашего «кораллового» юбилея я возилась в кухне, а на сердце лежал здоровенный булыжник. Впервые за все совместно прожитые годы мой муж забыл о годовщине свадьбы. Последние время этот день мы проводили вдвоем, потому, что сыновья жили далеко.
Они должны были приехать в ближайшие выходные вместе с женами и детьми. «Хоть с ними отпраздную юбилей, — с грустью подумала я. — А при случае поговорю с сыновьями об отце. Нужно посоветоваться с детьми, что делать дальше».
Несмотря на то, что Тимофей забыл о годовщине, я решила приготовить праздничный ужин. Спустилась в погреб, где в старом буфете стояли банки с консервацией. Мне даже не нужно было зажигать свет, потому что я и так отлично знала, где что стоит.
Но рука наткнулась не на банку с маринованными лисичками, а на какой-то хрустящий пакет. Щелкнула выключателем и опешила. Все банки теперь стояли вперемешку на самой нижней полке, а остальные были заставлены различными пакетами и большими картонными коробками.
Кроме сахара, я обнаружила всевозможные крупы, муку, подсолнечное масло, соль, спички… Поднявшись наверх, решительно вошла в комнату, где муж с мрачным видом читал газету.
— Тим, я только что ходила в погреб и обнаружила твои «стратегические запасы». Может, все-таки объяснишь, что, черт возьми, происходит?
— Объясню… Чуть позже… Завтра… — выражение лица у него было жуткое, как у зомби из фильмов ужасов.
— А почему не сейчас?
— Неведение — это такое благо… — выдал Тимофей пафосную, но совершенно непонятную мне фразу.
— Бред! — рявкнула, окончательно выходя из себя. — И скажи на милость, что это у тебя в погребе за залежи макулатуры? Сейчас же отправляйся туда и вынеси весь это хлам на свалку!
— Это невозможно… Абсолютно невозможно… — лихорадочно забормотал муж, вскакивая с дивана. — Ты просто не понимаешь… Я не хотел, чтобы… Заранее… Щадил твои нервы. Но раз ты… Вот, смотри! — Он вытащил из кармана пижамной куртки скомканную газету и сунул, мне ее под нос. — Читай! То, что фломастером обведено!
— Я без очков. Прочти сам, — попросила я, но Тимофей читать не стал, лишь продолжал выкрикивать оборванные маловразумительные фразы.
— Ученые точно рассчитали… 21 июня этого года… То есть уже послезавтра! Восемьсот метров в диаметре! Уничтожит все живое в радиусе… Такое уже было… Все динозавры…
— Стоп! — крикнула я и даже ногой топнула для убедительности. Муж испуганно замолчал. — А теперь перестань бегать, сядь и расскажи мне то же самое, только членораздельно!
Тим послушно уселся на диван, но видно было, что он все еще очень возбужден. И хотя речь его по прежнему была сумбурной, теперь я, слава богу, хоть разобралась, что к чему…
— Ты, Наташа, только классику читаешь и не знаешь… А во всех газетах и журналах пишут…
Астрономы предупредили, что на нас вот-вот упадет гигантский астероид. Говорят, на Землю уже падал подобный, и после этого вымерли все динозавры. Что уже говорить о людях! Если и выживут, то единицы!
— Армагеддон, значит, конец света намечается, — стараясь сохранять серьезность, сказала я. Муж энергично закивал.
— Да. Конец света наступит послезавтра.
— А ты знаешь, сколько раз уже предсказывали конец света?
— Сколько? — заморгал Тим.
— Раз 100, не меньше! А наша старушка Земля все вертится.
— Но ведь ученые…
— Они тоже живые люди и могут ошибаться. Но если ты прав, и нам осталось жить так мало, может, проведем последние два дня с максимальным удовольствием? Например, устроим сегодня праздничный ужин в честь нашей тридцать пятой годовщины?
— Ой, а я с этим чертовым астероидом совсем мозги растерял… — сокрушенно протянул Тимофей. — Поздравляю.
— И я тебя. Подожди, сейчас принесу подарок. Вот, держи. Правда, красивый джемпер? Классика! Сто лет еще из моды не выйдет. Ну, сто не сто, а ближайшие 10 лет ты его точно проносишь!
Муж быстро взглянул на меня, но спорить не стал. Только обнял неловко: «Ты прости меня, Наталочка…» Роковое 21 июня пришлось на субботу.
Приехали сыновья с женами и детишками, и в доме сразу стало шумно, весело. Тимофей был в ударе — хохотал и балагурил больше всех. А про конец света больше не вспоминал. 
Конец света отменяется — история из жизни.
