Мечта всей жизни — реальная история. Людка была пробивной. Ох, и пробивной же она была. Когда сельские девушки мечтали перед сном о таких же сельских парнях, Людка мечтала о городе. Все ее мысли комбинировались в единую картинку, где она, почтенная хозяйка городской квартиры, не летит, как сумасшедшая на последний потный автобус в 18:00, а встречает тихий городской вечер, с чашкой чая на балконе третьего этажа.
И никаких тебе заросших, как джунгли, огородов, ни мешка с травой для кроликов. Хоть Людка еще только собиралась поступать в техникум или училище, она твердо знала: это начало ее красивой городской жизни.
Мечта всей жизни
К обучению Людка относилась по-философски: все знать невозможно, но можно найти прибыльное ремесло по возможностям. Этим ее возможностям соответствовало училище, окончив которое девушка начала работать в заводской столовой, а жить в общежитии. Все шло по плану.
На выходных приезжала в село. Родителям помочь, в клуб сходить. Время от времени Люда могла вставить «У нас…», имея в виду город. Девушек это веселило, а родителей настораживало:
— Людочка, детка, вот твой дом родительский. Сколько же ты в том городе? Каких-то два года? А он уже тебе свое, родное заслонил.
И не понимал никто такой конкретной мечты: жить в городе. Вот хочет кто-то на Луне побывать, а кто-то в конкурсе победить, кто-то дослужиться до значительной должности.
Так что такого в том, что Людка в село не думает возвращаться? Даже на вакантное место в школьной столовой, что тетя Слава оставила ей почти в наследство на семьдесят пятом году своей жизни.
Люда пробивная, она свое масло и колбасу и в заводской столовой никому не отдаст.
Но вот уже все девушки повыскакивали замуж, мелкими детишками обзавелись, а Люда все дожидается принца с недвижимостью. И он таки появился на горизонте, любитель блинчиков с мясом и яблочного компота.
Его звали Владимиром. Худощавый и молчаливый парень в очках, на несколько лет старше Людмилы. Работал на том же заводе, регулярно питался.
И не приглянулся бы он никогда Люде, если бы случайно не выяснилось, что Володя – единственный сын у родителей, следовательно, единственный наследник трехкомнатной квартиры на улице Чехова.
И еще, как на беду, третий этаж с балконом. Люда, кровь с молоком, заносила парней такого типа в раздел «нерешительный умник», однако решилась.
— Откормлю со временем.
И началось их общение, которое переросло в ухаживания, а впоследствии в сватовство и в свадьбу. На все ушло меньше года. Родители несказанно радовались, помогли всем, что имели. Родители Люды – посудой, одеялами, новыми мебелью и еженедельными сумками с экологически чистыми продуктами, Володины – крупнейшей комнатой, куда новоиспеченная горожанка переехала из общежития.
Романтика для Люды – чайный сервиз в горошек и постель в мелкие цветочки. И еще этот балкон. Когда Володя приезжал к теще, то называл романтикой сенокос и пахоту, что сгоняла семь потов с мужчин.
Люда даже немного злилась: опасно так любить деревню, это затягивает. Хоть ее отец не мог нарадоваться зятем, что без лишних слов помогал с фундаментом летней кухни или столбиками для забора. Но при вечернем разговоре дочь категорически вставляла:
— Приезжать – приедем, помочь – поможем, а будем жить в городе.
Так между молодыми все, вроде, хорошо велось. Но недолго смогла выдерживать Люда родителей мужа.
Как будто, они ее не раздражали, а все же на одной жилой площади, пусть и трехкомнатной, непросто найти гармонию: то вазочку свекровь не там поставит, то невестка макароны нечаянно переварит. Кстати, посмотрите какие можно купить макароноварки в интернет магазине «Coffee Butik» — автоматические и недорого с доставкой!
И так день за днем вызревало в голове невестки новое решение – снять отдельную квартиру, пока не освободится. Правда, не ждала она ничего плохого, не желала родителям мужа зла, но другого варианта поселиться в этой квартире не видела.
На работе Людка спросила у заведующей:
— Ивановна, Чехов – то же писатель?
— Ага – ответила Ивановна, перебирая в памяти страницы школьного учебника.
Людка взяла в заводской библиотеке рассказы Чехова, равнодушно прочитала несколько и вынесла вердикт:
— Ничего путного из этого не выйдет. Мы переезжаем.
Вот тут то обычно молчаливая свекровь начала умолять:
— Людочка, да что вы такое надумали. Еще не в такой тесноте живут. Вон и ребеночек свой угол иметь будет.
Бесполезно все. Действительно, Люду немного пугало, что решилась за три месяца до родов кардинально менять жилье, но ей хотелось не такого зависимого от мужниных родителей места, а своего, отдельного.
Муж сказал только:
— Зачем тебе это? Неужели нельзя по-человечески?
— Нельзя. Бери землю, что завод тебе выделил, строиться будем – отрезала жена.
Сама придумала – сама и расплачивалась. Когда у них с Володей родился сын, не поехала к матери, как это часто делают, не принимала помощи от родителей мужа, а все сама.
Да и вообще как-то редко виделись с родственниками. Каждый день стирала, готовила, ухаживала за малышом, убирала. Может, поэтому не хотела больше детей. Так рос их Вася одиночкой.
А тут еще Володя на заработки повадился ездить. Потому что завод разлетелся, а ребенку надо и есть что-то, и одеться. Вон уже их мальчик в детсад пошел, вон уже в школу пора. И все же должно быть, не хуже, чем у других.
Людка тоже без работы осталась. Пометалась по страшным и вонючим барам, которых в те времена развелось тьма, поработала «на хозяина» и поняла, что это не ее родная заводская столовая со «сметанными реками и колбасными берегами». Теперь каждый копейку ой как считает.
Сказано же: пробивная женщина. Проработала так год и подумала свое кафе открыть. Володя собрал немного деньжат. Посоветовались, оформили и открыли.
И здесь проявилась категоричная натура Людмилы: вот будет у нее лучшее заведение во всем городе.
Как-то они ездили на юбилей к дяде, что жил в областном центре. Готовились месяц: Володя как раз дома был и растерянно выбирал подарок, Люда тщательно подбирала всем трем гардероб.
Дорогой ресторан произвел на Люду впечатление. Между танцами и тостами женщина фотографировала интерьер и себе все хотела повторить. Поэтому решила предприимчивая хозяйка кафе расшириться до уровня ресторана.
Еще год ушел на перепланировку. Прибыль была, но все свободное время съедала работа. Люда как-то охладела и к жилью, которое они снимали, и к квартире на улице Чехова.
В родительский дом в селе наведывались преимущественно муж с сыном. Земельный участок, который перед банкротством завода успел отхватить Володя, зарос по шею сорняками.
Теперь они вдвоем поднимали свое дело. Не было нужды ездить за границу, разжились и на своей земле. Сравнится с Людой хоть одна коренная горожанка? Чуть располневшая с возрастом женщина выглядела великолепно: модная одежда, свежая стрижка и дорогая сумка.
Володя, правда, не поддавался на такое «осовременивание». Он немного ссутулился с возрастом и так не «откормился», всегда надевал рубашку и штаны, никаких тебе модных трендов. Люда так и не смогла напялить на него шейный платок или джинсовый костюм.
И только одно не давало покоя Володе: как так получилось с его родителями? Как будто и не ссорились, однако не нашла жена с ними такой общности, как Володя с Людыными родственниками. И квартира, как военный трофей стояла между ними.
Вася уже был подростком, когда они впервые встретили Новый год в своем двухэтажном доме. Все нравилось и восхищало, все блистало достатком и жаждой накопления. Накануне Володя решился:
— Я хочу пригласить на Рождество своих и твоих родителей к нам.
— Но ведь вы и так к ним пойдете.
— Пусть будет два в одном – и новоселье, и праздники. А они у нас еще не были никогда.
Людка промолчала. Ибо не подобало отказывать, а демонстрировать радость не хотелось.
И все прошло замечательно. Хозяйка готовила сама, что, к слову, очень любила. Хозяин сначала привез на своей машине тещу с тестем, а потом маму с папой. Надо ли говорить, что родителей очаровали не мебель, не техника, не ковры.
И даже не искусственная мохнатая китайская елка без запаха, украшенная пластиковыми и такими же китайскими безделушками. Они рады были повидаться и поболтать о том, о сем, слегка скрывая, как гордятся внуком.
Людка не удержалась и увезла родителей в ресторан. Она разошлась и до мелочей описывала, как трудно было пробиться сквозь кордон чиновников, как непросто было найти мастеров и как тщательно добиралось меню. Конечно, это, видимо, было важно.
Всех накрыло ощущение семейного тепла. И было хорошо. Даже Люде. Она поймала себя на мысли: почему такое тепло не окутывает их всех чаще. Однако эта мысль исчезла через мгновение, словно фейерверк в зимнем небе.
После того вечера все пошло по-другому. Бывают все-таки рождественские чудеса. Людка даже переступила порог квартиры третьего этажа и простила Чехову то, что не понимала толком, о чем он писал.
Она приехала вместе с мужем и сыном сажать огород и уже не боялась врасти в село, потому что укоренилась в городе прочно и надежно. Через пол года после того вечера отец Володи упал на кухне. Навсегда. Мать ушла вслед через месяц.
И вот теперь, когда эта квартира, наконец свободна, Людка, пробивная и предприимчивая, сортирует изношенные вещи стариков, вытряхивает из ящиков разный хлам и понимает, что эти давно не ремонтированные комнаты не имеют для нее такого всемирного значения, как семнадцать лет назад.
Пусто и тяжело. И бессильно.
Почему-то не радовал ни лучший в городе ресторан, ни статья в газете о нем, ни влиятельные посетители. За год она все же сделала на Чехова евроремонт, но ни разу не то, чтобы не переночевала там, даже на балкон не вышла с чашкой.
Володя и Люда перебрался в село к ее родителям, которые съежились, измельчали и нуждались в помощи по хозяйству, а их почти двухметровый Васька приезжал туда чуть ли не ежедневно.
Понадобилось восемнадцать лет, чтобы осуществилась мечта всей жизни и пришло понимание, что стоило мечтать совсем о другом…
Мечта всей жизни — реальная история
